Промышленность теряет спрос
Первые оценки конъюнктуры сектора в мае не дают поводов для оптимизма
Первые оценки опросного индикатора промышленного оптимизма в мае 2024 года, сделанные Институтом народнохозяйственного прогнозирования РАН (ранее проводились Институтом Гайдара), фиксируют заметное снижение показателя в мае (по данным на 21 мая) фактически до уровня февраля. Это минимум с начала 2023 года, после того как в марте 2024 года индекс достигал локального максимума за последние два года. Причина снижения — резкое, до отрицательных значений снижение оценок спроса среди компаний-респондентов.
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Снижение оценок спроса, впрочем, началось, исходя из оценок ИНХП, раньше — еще в начале текущего года с однократным откатом в марте (см. график). «Обилие нерабочих дней в текущем месяце затрудняет статистический анализ динамики таких показателей и делает предпочтительным получение данных по июню для более обоснованных выводов»,— отмечает автор исследования Сергей Цухло. Более того, оценки предприятиями текущих объемов спроса по шкале «выше нормы» — «нормальный» — «ниже нормы» показали в мае лишь небольшое (на пять процентных пунктов) снижение удовлетворенности продажами после достижения в апреле локального максимума доли нормальных оценок спроса в 78%.
Сергей Цухло отмечает, что сложно однозначно интерпретировать и майские оценки предприятиями запасов готовой продукции «в условиях разогрева/перегрева/охлаждения экономики». В мае баланс этих оценок после шести месяцев пребывания в скромном «плюсе» (избыточности) вновь ушел в «минус» — недостаточность.
«Промышленность, таким образом, вновь утратила уверенность либо в своей способности обеспечить достаточное предложение, либо в сохранении прежних объемов спроса на свою продукцию»,— заключает автор исследования.
Проанализировав данные о выпуске продукции сектором в феврале—марте (где также много нерабочих дней с учетом високосного февраля) с учетом сезонности и календарности, аналитики Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) отмечали: скачок выпуска следует фиксировать не в феврале, а в марте. «Мы имеем не два, а лишь один месяц ощутимой положительной динамики выпуска. Говорить о новой фазе роста преждевременно. Достаточно неожиданный мартовский прирост во многом обусловлен наращиванием добычи углеводородов (по косвенным оценкам), а также скачком производства в электронном машиностроении, производстве электрооборудования и в авиастроении»,— поясняют они.
Напомним, в марте вклад почти всех отраслей в ВВП снизился, за исключением сельского хозяйства (оно выросло на 2,5% год к году в реальном выражении после околонулевых темпов в феврале). Меньше всех просела розничная торговля (11,1% против 11,7% в феврале), а оптовая торговля и промышленность ухудшили результаты сильнее (впрочем, вероятно, календарный эффект в феврале сыграл здесь решающую роль). На этом фоне в первом квартале Росстат оценил годовой рост в 5,4%. «Эти цифры не являются большим сюрпризом, так как мы уже видели, что идет бюджетная накачка ВПК, который переживает новый виток подъема»,— отмечали аналитики Telegram-канала MMI. Федеральный бюджет в апреле был исполнен с дефицитом в 0,9 трлн руб., а накопленный с начала года дефицит расширился до 1,5 трлн руб.— ненефтегазовые доходы с начала года складываются выше плана Минфина, что позволяет расширить план по расходам. Это, вероятнее всего, будет удерживать динамику выпуска промышленности около нуля в терминах месяц к месяцу с учетом сезонности.