премьера кино
"Вдох-выдох" Ивана Дыховичного, еще не успев появиться в прокате, вызвал нервную реакцию СМИ. Повышенная чувствительность по отношению к фильму, где есть проститутки, лесбийский флирт и чуть ли не порно, насмешила АНДРЕЯ Ъ-ПЛАХОВА, который отнесся к этому секс-антуражу гораздо более спокойно.
Непонятно, почему, если в жизни множество успешных членов общества пользуется услугами порноиндустрии, как реальными, так и виртуальными, это не пристало персонажам российского кино. Бритоголовая девчонка-проститутка у Дыховичного (Екатерина Волкова) — не жертва среды и не ударница социальной сферы, а скорее матерый психоаналитик: она выслушивает исповедь своего клиента (Игорь Миркубанов) и постепенно превращается в его жену, которая... Фильм, собственно, и состоит из отдельных фраз, обрывков воспоминаний и перемежающих их многоточий. Состоит из образов и жестов, из вариантов судеб, в нем нет стройного сюжета, он придуман и скроен по другому принципу. Этот принцип напоминает старое, некогда модное кино. Да, оно стало немодным, но от этого не сделалось плохим.
Все эти поиски самоидентификации, размывание драматургических границ, "красная пустыня эротизма", неуклюжее слово "некоммуникабельность", которое остряки переделали в "никомуникобельность" (с ударением на "е"), присутствовали в фильмах 60-х и 70-х годов. Если уж не хочется тревожить тень Тарковского, назовем хотя бы тетралогию Антониони или "В прошлом году в Мариенбаде" и "Провидение" Алена Рене. Ослабленность сюжетных связок заменяли торжествующей изобразительностью, особенно когда в кино после условного "техниколора" пришел настоящий цвет.
Теперь искусство киноживописи благодаря новым технологиям достигло невероятной изощренности. Иван Дыховичный, работавший с лучшими операторами (Георгий Рерберг, Вадим Юсов и вот теперь Максим Осадчий), из тех режиссеров, кто умеет наполнить изображение чувственностью, причем это касается не столько любовных сцен, сколько картин природы: куст или река сами могут быть эротическими объектами. Вода становится не просто фоном, а активнейшей участницей действия. Здесь уместно помянуть имена драматургов Александра Новотоцкого и Владимира Моисеенко, которые вместе с Дыховичным написали сценарий картины. Им же принадлежит литературная основа фильма "Возвращение", где природа и особенно вода тоже играли главенствующую роль.
Иван Дыховичный умел снимать "гламур", когда еще не было самого этого слова, а если его и можно было употреблять по-русски, то только в ироничном или издевательском тоне. Сегодня тот же Дыховичный пытается прорвать глянец изнутри. Он отказывается снимать "грязно", как в "Копейке", пытаясь скомпрометировать глянцевый стиль тем, что доводит его до пародийной концентрации. Это не всегда удается, и тогда режиссер вместе со своими героями оказывается пленником ненавистного гламура. Так, пресловутая лесбийская линия вычерчена слишком прямо и ровно по шаблону, с пасторальными и галантерейными красивостями, и оттого способна вызвать незапланированный комический эффект.
В фильме есть и другие очевидные недостатки: это прежде всего словесная перегруженность, явно излишняя при столь интенсивном изображении. Однако очевидно и другое: "Вдох-выдох" — один из самых профессиональных фильмов российского кино последнего времени, что подтвердили отборщики зарубежных фестивалей. Это, впрочем, совершенно не подтверждает очередной миф, будто фильм делался в заведомом расчете на фестивальную конъюнктуру и вот-вот воспользуется ее плодами. "Вдох-выдох" — своего рода авторский интимный экстрим — сделан перпендикулярно основному потоку как нашего, так и мирового кино. В этом, собственно говоря, и состоит его главный фокус.