фестиваль субкультура
В Центре современного искусства М`АРС открылся международный фестиваль рисованных историй "КомМиссия". В этом году московский фестиваль комиксов отмечает свой первый юбилей — пять лет. В том, что за этот скромный срок в России сформировался если не новый вид искусства, то новая субкультура, убедилась ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Когда пять лет назад прошел первый фестиваль "КомМиссия", его организаторы прекрасно отдавали себе отчет в том, что работают с не существующим у нас жанром — в отечественную историю комикса можно было записать разве что "Веселые картинки" да карикатуры из "Крокодила". Тем не менее уже тогда обнаружилось, что в России есть немало людей, отлично владеющих этим вроде бы заведомо "иностранным" художественным языком. Российские авторы, искусству комикса (а часто и вообще рисованию) нигде не обучавшиеся, представляли вполне убедительные манга, фэнтези и комические скетчи и даже изобретали собственные авангардистские и экспериментальные стили. Правда, говорить на языке комикса они долгое время могли разве что с самими собой да и друг с другом — найти переводные или отечественные комиксы в книжных магазинах еще пару лет назад было затруднительно.
Первые выпуски "КомМиссии" были выставками некоммерческих работ куда в большей степени, чем выставки современного искусства. Даже авторы, рисовавшие, казалось бы, во вполне мейнстримовских (в мировом контексте) стилях, на самом деле были сугубым андерграундом. Создавая какую-нибудь забойную фэнтези с рыцарями, колдунами и принцессами или фантастику с космическими кораблями, андроидами и бластерами, они не столько следовали раскрученным жанрам, сколько снабжали себя очередной порцией вожделенных историй, которые невозможно было купить — вот и приходилось рисовать самому.
Герои одного из проектов нынешней "КомМиссии" - персонажи комикса одного из постоянных фаворитов фестиваля Алекса Хатчета "Скунс и Оцелот в поисках комиксов" и ныне впадают в ярость, когда в книжном магазине, где они требуют любимых рисованных историй, их посылают то в отдел контурных карт, то в отдел книжек-раскрасок. Страшно крутые, несмотря на всю свою пушистость, зверьки даже грозятся расправиться с продавцом. Впрочем, сегодня количество их потенциальных жертв заметно сократилось. Комиксы — и переводные, и отечественные — уже стали издавать, комиксмейкеры стали востребованными в том числе в рекламе и в глянце, а перед организаторами "КомМиссии" наконец встал "вечный" вопрос: отдавать предпочтение мейнстриму или авангарду? Принято было мудрое решение выставлять все, только бы было талантливо и качественно.
На нынешнем фестивале преобладают жанры "взрослые" и "серьезные", то есть боевики и фэнтези, а не сказки и юмор. Впрочем, российские рисовальщики постепенно обращаются и к столь популярным в Европе (да и в Японии, где манга давно стала языком и вправду универсальным) комиксам о вполне опознаваемой повседневности. Причем какие-нибудь офисные драмы, криминал или молодежные истории получаются у них не в пример убедительнее, чем у оккупировавших эту жанровую нишу авторов телевизионных сериалов: персонажи у комиксмейкеров получаются уж точно менее картонными. И, хотя на большей части фестивальной выставочной площади разворачивается поистине необозримое количество всевозможных событий — подвигов, приключений, чудес, погонь, сражений и так далее, некоторым авторам "КомМиссии" удается создавать изумительные комиксы, в которых не происходит ничего.
Таков, например, комикс Олега Тищенкова про печального и мудрого кота, ведущего философские разговоры "за жизнь" со своим хозяином. Примечательный, почти абстрактный комикс про "Курочку Рябу", выдержанный в традициях русского авангарда и напоминающий Малевича, перерисованного классиком советской книжной иллюстрации Владимиром Лебедевым, представил автор по имени Adha. А одним из самых необычных специальных проектов фестиваля стали "Изо-пьесы" Людмилы Петрушевской. Записанные на клочках бумаги обрывки бесконечных телефонных разговоров, снабженные рисунками говорящих, напоминают оставленные на холодильнике или рабочем столе стикеры с напоминаниями неотложных дел. И поскольку дел столько, что явно не переделать, все вместе вызывает чувство беспробудной паники.
В международной программе "КомМиссии" прежде всего запоминается выставка традиционно очень сильного французского комикса, на этот раз посвященная России во всей красе развесистой клюквы и столь же развесистых "калашниковых". Выставка дизайнерских игрушек "Urban Animals" пытается разрешить ключевую для жанра проблему создания запоминающихся рисованных образов. "В советские времена у нас были Чебурашка, Волк и Заяц из 'Ну, погоди' и множество других героев, а что теперь — одна Масяня?" — говорит куратор проекта Эва Рухина. В качестве "основы" для новых героев были предложены культовые гонконгские виниловые фигурки Qee, представляющие мишек, обезьян, собак, котов и персонажей с черепом вместо головы. А расписать их и наделить индивидуальностью было предложено российским комиксмейкерам, граффитистам и журнальным иллюстраторам.
Но едва ли не самое сильное впечатление на "КомМиссии" производила публика: таких живописных созданий с разноцветными волосами, дредами, ирокезами и бог знает чем еще в Москве давно не встретишь ни на рок-концертах, ни на выставках некогда современного искусства. Именно этот дух уверенной в себе субкультуры так выгодно отличает "КомМиссию" от бесконечных фестивалей "молодых художников", подвизающихся в современном искусстве. Последние чаще всего кажутся затюканными "хорошистами", делающими то, что от них ждут "взрослые" — учителя, кураторы или галеристы. Комиксмейкеры пока еще делают то, что сами считают нужным. Остается пожелать, что им удастся это делать как можно дольше.