современный танец
В рамках фестиваля "Французская весна" компания современного танца Ecart показала в Киеве спектакль "Шин-Шилла". Для украинской публики он оказался довольно непривычным.
Постановщик Жиль Менар без разбега и долгих предисловий вталкивает зрителя в пространство катастрофы. Среди опрокинутой мебели — тревожно поблескивающего оранжевым зрачком сиденья табурета и упавшего навзничь бледно-салатового кресла — механически марширует дама в сером плаще, тяжелых сапогах и милитаристского кроя шляпе. О том, что за буря пронеслась в этом холодном доме, можно только гадать. Может, скандальным разрывом закончилась ссора любовников. А может, люди спешно покинули свое жилище, спасаясь от обстрела.
Как бы там ни было, трагедия, случившаяся в городке Шин-Шилла, кажется непоправимой. Собственно, в конвульсивных движениях актеров и ассистирующих им видеоизображениях на экране явлено то, что остается после катаклизма: осколки переживаний, обломки мыслей и страстей. Отчаянное желание стереть страшное воспоминание и фатальная невозможность избавиться от него. Это даже не кризис, а неисчезающая боль утраты опоры.
Две находящиеся на сцене пары одинаково контуженно двигаются, дублируют рваные жесты друг друга, спокойно меняются партнерами. Изредка они выкрикивают банальные фразы, но это житейское "как дела" не предполагает ответа. Их слова — это просто какие-то бессмысленные фрагменты исчезнувшего прошлого.
В этот момент понимаешь, насколько сильно оправдывает себя находка режиссера — сопровождающее действия актеров видео. Постепенно экран перенимает на себя едва ли не главную роль. Поначалу мутный, от эпизода к эпизоду он становится все ярче и притягательней. Искромсанной, дробной, разорванной реальности, где обитают четверо потерявших ориентиры героев, он противопоставляет параллельное, вполне достойное бытование. Там по синему небу бегут барашки облаков, гуляет милый котенок, доверчиво жмурится косуля. Туда в конце концов, словно подчеркивая фиктивность собственного существования, перемещаются сами исполнители. Видео, сначала просто копировавшее их движения и жесты, по ходу спектакля значительно повышает свои полномочия: оно уже не дублирует, а диктует артистам действия.
Дальше экран уже сам начинает управлять артистами. Он втягивает в себя беспечно приблизившихся к нему танцовщиц Анн Клуе и Анн Рене — и они (естественно, в виде изображений) улетают под колосники. Их партнерам, Жилю Менару и Марку Тетдуа, повторить опыт не удается: коварный экран просто сплющивает их, превращая в дергающиеся, как от электрических разрядов, силуэты.
Смысл этих фокусов, впрочем, можно трактовать и как-нибудь иначе. Что, в общем, следует поставить в минус симпатичной французской труппе. Довольно много фрагментов спектакля (особенно в его второй части) кажутся случайными, необязательными и даже тривиальными. Заявленная в начале глобальная катастрофа человеческой души постепенно вязнет в смысловых и пластических штампах contemporary dance. Впрочем, все постановочные оплошности, банальности и осечки компенсирует великолепная кода — в ней, звучащей над окончательно опустевшим сценических пространством, начинает надрывно подпевать одна из поверженных катастрофой героинь.