выставка архитектура
Вчера в Москве в ГМИИ им. А. С. Пушкина открылась выставка английского архитектора Нормана Фостера "Пространство и время", проходящая при поддержке face fashion, Access Industries, Acer, Just Design. Лауреат Притцкеровской премии и пэр Англии представил собравшимся свои работы. Комментирует АЛЕКСЕЙ Ъ-ТАРХАНОВ.
Макеты, выставленные в Белом зале ГМИИ, все равно кажутся скорее авангардными скульптурами, чем архитектурными пособиями, но тут ничего не поделаешь. В классических музеях изящных искусств XIX века, а Пушкинский из таких, что ни повесь — живопись, что ни поставь — скульптура. Но, по крайней мере, можно оценить масштаб усилий. Страшно подумать, сколько стоит сделать такую архитектурную выставку и провезти ее по миру. При том что постоянная выставка бюро Фостера существует в интернете на сайте сэра Нормана, и я никогда не видел более разумного представления автора, рекомендую всем, кому выставки в Пушкинском покажется мало. Вы заодно поймете, насколько сэр Норман методичный человек.
Столь же ответственно он подошел к отбору, и возможность увидеть разом лучшее из того, что спроектировал Норман Фостер, прекрасна. Время, когда архитекторы жили и работали в каком-нибудь одном городе, как Брунелески во Флоренции, Гауди в Барселоне или Плечник в Любляне, закончилось, и теперь по следам работ лондонца Фостера впору устраивать межконтинентальные авиационные туры. Авиационные, в частности, потому, что Норман Фостер — единственный крылатый в команде главных архитекторов мира. Он пилот, обожающий истребители второй мировой войны, и, глядя на его здания, я часто думаю, что он проектировал их для взгляда с воздуха.
Теперь Норман Фостер готовится строить в России, и два проекта — реконструкция Новой Голландии в Петербурге и башня "Россия" в московском Сити, тоже представлены в музее. На показ к Лужкову лорд Фостер привез несколько вариантов башни "Россия", московский мэр утвердил самый скромный, так сказать, приземистый вариант в 600 м. С тех пор как товарищ Сталин приказал возвести на месте храма Христа Спасителя 400-метровый Дворец советов, ничего подобного в Москве не строилось; московские высотки — карлики по сравнению с будущей "Россией".
Два русских проекта представляют две фостеровские архитектуры — горизонтальную и вертикальную. В своей горизонтальной архитектуре лорд Фостер — великий мастер контекста, его архитектура исключительно удачно дополняет исторические здания, входит во внутренние дворы, создает, где надо, тень, где надо, свет. Живой пешеходный купол, установленный над Рейхстагом, или совершенно классическое перекрытие двора Британского музея — необыкновенные удачи архитектуры ХХ века. Как и Maison Carre в Ниме или превращенное в Музей дизайна здание старого завода. И его проект для Новой Голландии выглядит разумным симбиозом старой и новой архитектуры во вполне петербургском пространстве, созданном англичанином внутри искусственного острова Валлен-Деламота.
Другое дело — его вертикальная архитектура, его башни. Они неимоверно велики, это какая-то совершенно иная архитектура, имеющая мало общего с земным масштабом — недаром создатели декораций к "Звездным войнам" признавались, что заглядывали в альбомы Фостера. Развешанные по стенам Белого зала огромные цветные полотнища — то реальные фотографии, то компьютерные изображения — показывают здания Фостера в городе. Когда-то архитекторы-футуристы рисовали такие вдохновенно тянущиеся вверх стволы, мало задумываясь над тем, что произойдет в точке прикрепления этого растения к земле. Фостер построил их, и, конечно, в них есть входы для человеческих муравьев и этажи паркингов для божьих коровок — машин, но ничего общего с масштабом человека в них уже не осталось. Каждая из башен не особенно и нуждается в связи с городом, потому что в них есть свои улицы, горы, сады и парки, каждое из них — город в миниатюре, как средневековый рыцарский замок. Примеры такой архитектуры дает сейчас Япония с неимоверными небоскребами, создающими космический масштаб города,— для ангелов, для тех, кто может летать, и двухэтажными деревянными домиками у их подножия — для людей, рожденных ползать.
Проект башни для Сити во многом интереснее других башен Фостера. Сходящийся в шпиль трилистник напоминает три фермы моста, поставленные вертикально. Этот мост в небеса увенчан смотровой площадкой, и в нем предусмотрены, как перечисляется в аннотации, апартаменты, конференц-залы, рестораны и даже, не поверите, ледяной каток в основании здания. Так и видишь, как топ-менеджеры с утра, накатавшись на коньках, опрокинут по запотевшей рюмашке и раскрасневшиеся с мороза поедут на скоростных лифтах на свой самый верхний топ стеклянной иглы.
А пока на выставке в Пушкинском любая из башен доставала сэру Норману, ходившему по Белому залу, разве что до плеча. Что только подчеркивало, где здесь творец, а где — творение. Потому что на фоне реального банка в Гонконге кто бы не потерялся? Ну разве что Кинг-Конг.