симфонизм
Во вторник в Колонном зале им. Лысенко Национальной филармонии выступил художественный руководитель и дирижер Зальцбургского филармонического камерного оркестра Юн Кук Ли. Сергей Прокофьев, Иоганнес Брамс, а также собственная музыка дирижера в исполнении Национального симфонического оркестра прозвучали на редкость сочно и открыто, не оставив ни малейшего повода для слушательских домыслов.
Если судить по киевским музыкально-исполнительским конкурсам, решительное наступление азиатского Востока на традиционную европейскую часть музыкальной культуры уже давно не вызывает сомнений. Правда, глядя на репертуарную афишу столичной филармонии, этого никак не скажешь: то ли здесь с опаской относятся к дальневосточным исполнителям, то ли просто слишком несмело налаживают контакты. Не стал исключением и нынешний концерт: пригласить живущих в Зальцбурге корейских музыкантов — шаг, скорее, в сторону Запада, хотя и с дальним прицелом на Восток.
Именитого корейского дирижера и композитора Юн Кук Ли представителем восточного мира назвать трудно — профессиональное образование музыкант получил в Германии и США у таких мастеров, как Герберт фон Караян и Николя Арнонкур. Как композитор, в 1982 году он завоевал первую премию на конкурсе Австрийского радио, после чего был приглашен в зальцбургский университет "Моцартеум" в качестве преподавателя. Десятью годами позже, в 1992-м, Юн Кук Ли взялся за создание на родине Вольфганга Амадея Моцарта собственного камерного оркестра фестивального образца, с которым выступал на международных фестивалях "Каринтийское лето", Cognac и Echternach.
В Киев дирижер привез с собой двадцатилетнего корейского пианиста Джи Хун Чуна, в детстве много гастролировавшего с Сеульским симфоническим и Корейским камерным оркестрами, а затем переехавшего учиться все в тот же Зальцбург. Вместе они выступили в первом отделении, исполнив после симфонического Adagietto памяти Густава Малера (сочинение самого Юн Кук Ли) Первый фортепианный концерт Иоганнеса Брамса. Оценка зала оказалась разной: трое слушателей от восторга вскочили со своих мест, многие другие в недоумении едва приподняли руки с боковушек стульев. Брамс по-корейски получился громким, прямолинейным и с множеством шероховатостей, отчетливо слышных и непрофессионалам. Зато Пятая симфония Сергея Прокофьева, занявшая второе отделение, сразу подняла настроение меломанов: в ней оркестр, порядочно прибавивший в силе, наконец зазвучал отточенно и органично. За четыре репетиции дирижер заставил украинских оркестрантов расписать прокофьевскую партитуру чистыми красками без примесей и привести в порядок партии каждой из оркестровых групп. Результат получился по-восточному жесткий, но убедительный. Без полутонов, но и без схоластических мудрствований и смысловой фальши. Рассеяв обитающий над Национальным симфоническим оркестром туман многозначности, Юн Кук Ли вернул позднего Прокофьева в излюбленное ранним Прокофьевым дикое "скифство", а крайне немногочисленных слушателей в зале принудил наслаждаться не пониманием музыки, а собственно процессом ее слушания.
Споткнувшись о музыку Брамса и собственный опус, русской симфонией во втором отделении дирижер все же сумел сказать то, ради чего стоило уехать из Кореи в Зальцбург, а из Зальцбурга прилететь в Киев. Что удовольствие от исполнения симфонии дает не только проникновение в мистическое целое жанра. Не в меньшей степени это удовольствие зависит и от верного, одинакового у всех скрипок вибрато струны во время смены движения смычка, отработав которое можно позволить себе роскошь громкой и прямолинейной игры — музыки не только для головы, но также для души и тела.