15 и 16 апреля на сцене Новой оперы в борьбу за "Золотую маску" вступает Пермский театр оперы и балета. Прошлый сезон у него выдался удачный: на главную премию страны выдвинуты сразу два спектакля. Оперу-балет Игоря Стравинского "Соловей", написанную композитором для дягилевской антрепризы в популярном во времена модернизма смешанном жанре, поставила хореограф Татьяна Баганова, пожалуй, самый оригинальный и самостоятельный автор российского contemporary dance. Не раз получавшая "Золотую маску" в качестве лучшего хореографа, сейчас она претендует на нее как режиссер оперы. В "Соловье" режиссер-хореограф умело сплела в единый узел драматургию, музыку, живые голоса, хореографию и видеоизображение, очередной раз продемонстрировав свою неповторимость. Ее спектакль можно не только видеть и слышать, но и обонять: на сцене курятся благовония, и запах дыма от сгоревших бенгальских огней погружает зрителя в состояние блаженной медитации. Действие развивается на нескольких помостах, пластика актеров замедленна и метафорична, статичные мизансцены печальны и многозначны: это изысканное зрелище предлагает зрителю погрузиться в размышления о хрупкости жизни и ничтожности мирских соблазнов. Художница Светлана Башарина, визуально поддержавшая эту почти буддистскую атмосферу, тоже претендует на "Маску" в своей номинации.
На следующий день пермяки покажут новую версию "Кармен" Жоржа Бизе. На премию претендуют не только спектакль, но — в частных номинациях — и режиссер Георгий Исаакян, и его Хозе — Сергей Перминов, и сценограф Вячеслав Окунев. По контрасту с "Соловьем" пермская "Кармен" чрезвычайно брутальна. Режиссер снабдил свой спектакль подзаголовком "женскоемужское" //КОРР. — СЛИТНО!// и определил его как "войну между полами". Размышляя над этой многовековой проблемой, господин Исаакян задался вопросом о "странной двойственности европейской цивилизации: патриархальном культе мужчины и культе Богоматери". Эти раздумья привели его к неожиданным ассоциациям: женщина, пожирающая свою добычу, как насекомое богомол; женщина как космическая черная дыра, засасывающая в свою неодолимую пустоту все, что попадает в магический круг ее притяжения. Словом, пермский театр представляет первобытную "Кармен" — без испанщины, пышных юбок, тореадоров, кастаньет и цветков в волосах. Но, слава здравому смыслу, и без шкур пещерных людей. Режиссер, почувствовав потребность в актуализации своих далеко зашедших размышлений, одел героев по усредненной моде последних четырех десятилетий. Толпа женщин, этих коварных пожирательниц мужчин, рядится в белые платья, как святые мученицы. Противостоящие им мужчины-воины, разумеется, в военной форме. Кармен, конечно, в мини. Хозе будет переодеваться в зависимости от ситуации. Главная сцена соблазнения — на бильярдном столе. Словом, схватка предстоит нешуточная.