фестиваль театр
В столице Колумбии Боготе продолжается 10-й Иберо-Американский театральный фестиваль, почетным гостем которого в этом году стала Россия (Ъ писал о его программе 1 апреля). Открыли фестиваль "Три сестры" Деклана Доннеллана, причем одну из сестер на гастролях сыграла актриса "Мастерской Петра Фоменко" Галина Тюнина. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Криминальный репортерский штамп "публика такой-то страны рукоплескала нашим артистам" и близко не определяет ту бурную реакцию, которой встречают колумбийцы зарубежных артистов. Не только русских — всех. Трудно сказать, сколь низкого качества должна быть гастрольная постановка, чтобы хотя бы часть зрителей не устроила стоячую овацию с восторженными выкриками. Эмоции южных людей бурны, но коротки — истошные хлопки не затухают, а обрываются резко, как по команде. Местная публика увлечена театром, но здесь все готовы по-детски быстро переключиться на другие радости жизни.
Реакции зрителей во время спектакля тут тоже очень непосредственные. В сущности, постоянные посетители Иберо-Американского фестиваля должны быть искушены в театральном искусстве не меньше, чем присяжные зрители, скажем, Чеховского фестиваля: в Боготе за те два десятилетия, что существует фестиваль, перебывали многие великие режиссеры и их необычные спектакли. Но вот же — зрители по-прежнему реагируют на столь расхожий в мало-мальски развитом театре прием, как несовпадение мизансцены и текста. Например, Деклан Доннеллан устроил так, что когда Андрей говорит Наташе, что их здесь никто не видит, все гости Прозоровых на самом деле внимательно наблюдают за сценой объяснения влюбленных. Вроде бы не велика придумка, а по залу пробегает волна радостного воодушевления: ведь говорят одно, а показывают другое!
В третьем акте все наоборот. Сколько раз бы вы ни смотрели "Три сестры" — в разных европейских странах, на публиках любой степени знакомства с текстом Чехова, в спектаклях сколь угодно экстравагантных,— на отнесенной на счет Наташи фразе "она ходит так, как будто она подожгла", смеются всегда и везде, словно видят хрестоматийную пьесу впервые. Многоярусный оперный театр "Колон", где показывали спектакль Деклана Доннеллана, не проронил ни единого смешка: черт его разберет, а вдруг и вправду эта стерва подожгла?
Впрочем, главный интерес гастрольных показов состоял не в реакции колумбийцев, а в том, что роль Ольги в Боготе играла Галина Тюнина. Исполнительница этой роли заболела, а госпожа Тюнина все равно должна была лететь в Боготу, потому что "Мастерскую Фоменко" пригласили на Иберо-Американский фестиваль с "Войной и миром". К тому же актриса роль Ольги хорошо знает, поскольку уже второй сезон играет ее в московском спектакле Петра Фоменко. Что ж, в опере солистки сравнительно легко перепрыгивают из одного спектакля по классической опере в другой: партия известна наизусть, а "разводку" по мизансценам и нюансы дирижерской интерпретации партитуры можно выучить за несколько репетиций. С драматическими спектаклями, тем более поставленными столь разными режиссерами, как Доннеллан и Фоменко, дело сложнее.
Если совсем коротко определить важнейшее различие между двумя московскими версиями "Трех сестер", то оно таково. У Петра Фоменко сестры, безусловно, любят друг друга и стремятся держаться в этой жизни вместе. У английского режиссера они довольно-таки разобщены; кровная, родственная связь крепка, но и счета друг к другу у сестер Прозоровых тоже имеются. Галина Тюнина внесла в атмосферу доннеллановских "Трех сестер" одновременно и возмущение, и стремление к гармонии. Ольга Тюниной с самого начала действует в роли непрерывно, без швов и "отключений". И тем самым лишь проявляет манеру, в которой работают все остальные: ведь у Доннеллана актеры то делаются резкими — не в смысле поведения, а по "оптике" игры,— то словно слегка расплываются, выключаются из потока действия.
Постепенно разница выравнивается. И трудно уже сказать, приспосабливается ли актриса к общему тону или, напротив, в одиночку "подтягивает" весь чужой спектакль к себе. Казалось бы, всего лишь несколько капель Ольгиного лирического (хотя и не теряющего привкус отчаянного, деятельного стоицизма) соучастия, а они, эти капли, вдруг вызывают какую-то каталитическую реакцию во всех остальных исполнителях. Однако финал "Трех сестер" явно стал менее отчаянным и приземленным, чем у Доннеллана,— вот здесь госпожа Тюнина не уступила, сохранив в последних словах "приемной сестры" интонацию звонкой надежды. Жаль, что колумбийцы не смогли почувствовать разницы: по тому, как взаимодействовали актриса и спектакль, заявленную одной из главных тем нынешнего фестиваля в Боготе тему "Русская театральная школа и ее влияние на мировой театр" можно было изучить более глубоко, чем на всех запланированных в сопутствующей фесту спецпрограмме лекциях и мастер-классах.