Искусство молчания

На начинающейся 20 апреля Венецианской биеннале будет закрыт павильон Израиля. Об этом объявили художница Рут Патир и кураторы Тамар Маргалит и Мира Лапидот. Выбор между речью и молчанием перед лицом бедствий войны обдумывает художественный обозреватель “Ъ” Кира Долинина.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

На стеклянной двери павильона Израиля в садах Джардини появился плакат: «Художник и кураторы израильского павильона откроют выставку, когда будет достигнуто соглашение о прекращении огня и освобождении заложников». Это заявление стало первым из возможных политических скандалов и жестов, которыми славится Венецианская биеннале. На прошлой выставке (2022) отказались от участия выбранные представлять Российскую Федерацию художники Кирилл Савченков и Александра Сухарева, и с тех пор российский павильон пустует, только в этом году его отдали латиноамериканским художникам под руководством Боливии (“Ъ” писал об этом 23 марта). Израильское заявление также связано с войной: решить острейшую проблему может исключительно правительство Израиля, которое не в состоянии освободить большую часть взятых 7 октября 2023 года в плен «Хамасом» заложников. Из 253 захваченных в тот день человек в плену сегодня остаются 133, и, судя по сообщениям из разных источников, живы из них меньше половины. Их портретами увешан весь Израиль и многие города мира, израильтяне знают их в лицо, как соседей и друзей, демонстрации у резиденции премьер-министра Беньямина Нетаньяху, у Кнессета и у Главного штаба постоянны, как морские волны, родственники заложников бьются за решение этой проблемы, но правительство больше обеспокоено желанием остаться у власти, чем страданиями остающихся в плену соотечественников. Страна воет и плачет, но все чаще звучат разделяющие израильский мир местоимения: «наши заложники» и «ваши политические игры».

В этой атмосфере жест израильских участниц Венецианской биеннале вроде бы капля в море. Однако для них он оказался единственно возможным. Сорокалетняя Рут Патир, для которой выставка на Биеннале стала бы абсолютной вершиной вполне скромной пока международной карьеры, так и формулирует: закрытие — это единственное действие, которое она может предпринять: «Я ненавижу это, но я думаю, что это важно. Ситуация в Газе намного больше, чем я».

Патир выбрали представлять Израиль в Венеции в сентябре прошлого года. 7 октября мир ее страны перевернулся: «Хамас» напал на юг Израиля, были варварски убиты более 1200 человек, среди которых большинство были гражданскими, заложники были угнаны в Газу, а Израиль ответил воздушной и наземной операциями. Прошло уже более полугода, а конца не видно. Проект Патир «(M)otherland», который посвящен проблеме давления общества на женщин, чтобы они стали матерями, оброс совсем иными коннотациями. Девушки, танцевавшие в ночь на 7 октября на фестивале Nova на границе с Газой, изнасилованные и растерзанные, никогда не станут матерями; матери, сожженные вместе со своими детьми в своих домах, никогда не увидят их взрослыми и не станут бабушками; бабушки, выносившие и вырастившие своих детей и защищавшие собой внуков, отдали свои тела ради жизни. Женское тело в этой войне стало разменной монетой, и сегодня мы точно знаем, что виноват в этом не только «Хамас», но и израильское правительство, не защитившее свой народ.

Что может в этой ситуации художник? Он может говорить или молчать. Рут Патир выбрала речь через молчание. «Да, мы (Тамар, Мира и я) стали новостью, а не искусством. Но если мне дают такую замечательную сцену, я хочу, чтобы она имела значение,— написала Патир в социальных сетях.— Я против культурного бойкота, но, поскольку я чувствую, что нет правильных ответов, и я могу делать только то, что могу, с пространством, которое у меня есть, я предпочитаю повышать голос с теми, с кем я стою рядом, в их крике, требуя немедленного прекращения огня и возвращения людей из плена. Мы больше не можем этого терпеть».

Конечно, этот художественный жест израильских участниц Биеннале будет сто раз раскритикован пропалестински настроенными левыми. По их версии, израильтяне должны каяться и их следует бойкотировать. Венеция такое уже видела: в 1982 году, после вторжения Израиля в Ливан, итальянская коммунистическая организация взорвала бомбу у израильского павильона; в 2015-м пропалестинские активисты заняли израильский павильон и здание коллекции Пегги Гуггенхайм. Однако отказ Патир от себя самой, от своей карьеры перед лицом трагедии своего народа — это важнейший концептуальный жест. Как и то, что она не теряет надежду: биеннале будет работать до 24 ноября, история учит нас тому, что войны всегда имеют конец.