меценатство
Вчера в присутствии первых леди Украины и Грузии Катерины Ющенко и Сандры Элизабет Руловс в Национальном художественном музее торжественно открыли выставку картин Нико Пиросмани. Судя по прозвучавшим на открытии речам, увлечение наивной живописью и страсть к меценатству первым лицам государства и некоторым украинским бизнесменам свойственны не меньше, чем грузинскому народу — его гостеприимство.
Картины Нико Пиросмани из собрания Национального музея Грузии не были на Украине ровно 75 лет. Первый и единственный раз их показали в Киеве, Харькове и Одессе в 1931 году — как раз тогда в СССР официально признали наивную живопись "настоящим" искусством, а работы Нико Пиросмани даже провезли по нескольким республикам для укрепления братской дружбы между народами. Спустя годы одной дружбы оказалось мало — чтобы 35 картин покинули привычные места в тбилисском музее и переместились за тысячу километров, потребовалась сумма в сотни тысяч долларов.
Уникальность нынешней выставки в том, что требуемую сумму взяли не из бюджета государства и не у иностранных партнеров. Рассказ о том, как картины Нико Пиросмани оказались на Украине, больше всего напоминает грузинскую легенду, какие принято рассказывать в хорошей компании за бокалом вина. Однажды двое киевских меценатов встретились с послом этой гостеприимной страны. Оказалось, что и у меценатов, и у посла есть заветное желание: один мечтает, чтобы картины великого Пиросмани побывали в Киеве, другим снится, как Верховная рада принимает закон о меценатстве и на Украине, как грибы после дождя, появляются новые Ханенко, Терещенко, Мамонтовы и Третьяковы. Как водится в легендах, мечты осуществляются, правда, в разное время. Первым повезло послу Григолу Катамадзе — за его славную идею на открытии выставки был поднят не один тост. Будущие меценаты в ожидании закона с пониманием жали руки отважным первопроходцам Дмитрию Андриевскому и Игорю Воронову — когда их желание сбудется, еще неизвестно, но праздник ведь на то и праздник, чтобы заглядывать в будущее и думать о хорошем.
Сам Нико Пиросмани, вероятно, очень удивился бы, узнав, о каких космических суммах говорят люди, пришедшие посмотреть его "картинки". При жизни художник привык довольствоваться малым, а на вещи несущественные вообще не обращал внимания. Цифры как эстетический объект его не привлекали, поэтому автоматически попадали в разряд несущественного. Другое дело буквы — здесь художник-самоучка оказался непревзойденным мастером соединять рисунок с грузинской вязью и даже угловатыми литерами кириллицы. С такой легкостью сочетали изображение с буквами средневековые живописцы: без страницы Евангелия и текста молитвы у них не обходилась ни одна фреска или икона, а без затейливых росписей — ни один абзац рукописи. У безымянных художников, трудившихся над фресками храма Бетани на окраине Тбилиси, Нико Пиросмани и перенимал азы мастерства.
Лучше всего это заметно на стилизованном под фреску портрете Шота Руставели. Здесь все предельно условно: и расположение предметов в пространстве, и наряд поэта, и, главное, его занятие (автор "Витязя в тигровой шкуре" на картине занят не сочинительством, а переписыванием, как средневековый монах). Стоило перенести фреску с ее сочетанием надписи и изображения в сегодняшнюю действительность, и у художника получалась вывеска (одна из самых знаменитых, та, где русский текст под рисунком приглашает отведать "Холодный пиво", тоже вошла в киевскую экспозицию).
Среди трех с половиной десятков картин, приехавших в Киев, есть все основные виды материала, с которыми работал Нико Пиросмани. Вывески художник писал на жести, большую часть "картинок", не предназначенных для продажи или рассчитанных на небогатых заказчиков,— на дешевой черной клеенке. В последние годы жизни, когда благодаря петербургским энтузиастам братьям Зданевичам, "открывшим" Нико Пиросмани не только для России, но и для Грузии, у него появились деньги, для некоторых особо ценных замыслов художник стал покупать картон. И все же настоящий Пиросмани — это быстрые, написанные в несколько размашистых мазков картины на клеенке. Наивный художник, в отличие от своего профессионального собрата, не преодолевает доставшийся ему материал, а использует его естественные особенности (шероховатости, цвет, фактуру) как подсказку. В работе Нико Пиросмани следование материалу сказалось прежде всего на цветовом решении картин. На черной краске он просто экономил: все черное в работах мастера — это сама клеенка, на которую несколькими точными мазками наносились контуры предметов и фигур. Всмотреться в которые на открытии вряд ли кто-нибудь сумел — для того чтобы по-настоящему увидеть работы Нико Пиросмани, у украинских ценителей живописи есть еще целых пять недель.