Всем смертям назло

Очередной "Пункт назначения-3" (Final Destination 3) по силе воспитательного воздействия не уступает двум предыдущим "Пунктам", которые в циничной развлекательной форме внушают американским подросткам грустную, но верную мысль о том, что они могут умереть в любой момент. С новейшими тенденциями в области несовместимых с жизнью увечий ознакомилась ЛИДИЯ МАСЛОВА.

       Третий "Пункт назначения" снял тот же режиссер Джеймс Вонг, который шесть лет назад стоял у истоков этого членовредительского брэнда. Первый "Пункт назначения" начинался с крушения самолета, который предусмотрительно покинули семеро тинейджеров, интуитивно заподозривших неладное. Пафос фильма, однако, заключался в том, что судьбу обмануть невозможно, и все персонажи неизбежно погибали, причем именно в том порядке, в котором сидели в самолете — согласно купленным билетам. Источник садистского, человеконенавистнического удовольствия для поклонников "Пункта назначения" заключается в том, чтобы максимально растянуть ожидание неизбежного конца, а также по возможности разнообразить формы и способы, которыми этот конец достигается — то есть подоплека тут явно сексуальная, и с психоаналитической точки зрения фильмы этой франшизы предлагают совершенно неотразимый для инфантильной психики альянс Эроса и Танатоса.
       Для затравки в третьем "Пункте назначения" авторы придумали довольно впечатляющую сцену в парке культуры и отдыха, где чувствительную старшеклассницу (Мэри Элизабет Уинстед) внезапно осеняет прозрение, чем закончится их с друзьями увеселительное катание на американских горках. Не послушавшись предупреждения и не успев вовремя соскочить с карусельки, оперативно погибают бойфренд прорицательницы и лучшая подруга, зато выживает бойфренд подруги (Райан Мерримен), с которым героиня раньше вообще особенно не разговаривала, но теперь вынуждена солидаризироваться в стремлении перехитрить неотвратимую смерть.
       Предполагается, что в перерывах между несчастными случаями с фатальными исходами зритель будет развлекаться наблюдениями за тем, как отношения между центральными мальчиком и девочкой постепенно трансформируются от равнодушия к симпатии, а то и еще к чему похуже. Но поскольку авторы "Пункта назначения" традиционно относятся к своим героям как к пушечному мясу, вникнуть толком в их эмоциональную жизнь даже самый сердобольный зритель так и не успевает — иначе бы он выплакал все глаза, например, во время сцены, где жизнерадостные блондинка и брюнетка отправляются в солярий. Стоит им удобно разместиться в этом адском приспособлении, как оно, благодаря какой-то нелепой технической неисправности, самовольно переквалифицируется в гриль, после чего происходящее напоминает людоедскую новеллу "Настя" из романа Владимира Сорокина "Пир" — с тем только отличием, что в "Пункте назначения" решительно никого не жалко.
       Здесь каждая смерть может рассматриваться как расплата за глупость и самоуверенность: в частности, сгоревшие заживо дурочки наказаны за гипертрофированную самооценку и некорректные высказывания вроде: "Девочки с такой задницей, как у меня, не разговаривают с мальчиками с таким лицом, как у тебя". Впрочем, на их похоронах кто-то из персонажей пытается оживить унылую атмосферу философскими рассуждения о том, так ли уж все равны перед лицом смерти, как принято считать: "Чарли Мэнсон дожил до 70, а эти девочки, которые никому не причинили зла, едва дотянули до 18". Отчаянная эта попытка договориться со смертью, приструнить ее, призвать к справедливости и порядку, выливается, естественно, в новый виток бытового травматизма. Героине, располагающей пачкой волшебных фотографий, в которых хитроумно зашифрованы намеки, кто из ее одноклассников когда и от чего погибнет, остается только вести отсчет покойников и ждать своей очереди, утешаясь крылатой фразой про "то, что не убивает тебя, делает тебя сильнее". Фокус в том, что в "Пункте назначения" нет ничего такого, что не может тебя убить, — начиная от соковыжималки и заканчивая спортивными снарядами в тренажерном зале. Чувствуется, однако, что фантазия сценаристов, изобретающих все новые способы умерщвления, начинает давать сбой, и еще не использованные предметы домашнего обихода, пригодные в качестве орудий убийства, потихоньку заканчиваются. Видимо, в следующей серии авторам придется прибегнуть к радикальному драматургическому приему — показать, допустим, как герой доживает до старости и тихо угасает скучной, неприглядной, бескровной смертью в собственной постели в окружении безутешных наследников.