В отеле Шельбурн в Дублине, из окон которого англичане стреляли в инсургентов в пасхальные дни 1916 года, собрались литераторы из многих стран мира на III Международный фестиваль писателей, проходящий в этом году под трогательным лозунгом Homelands. Писатели выбрали родину Джойса и Беккетта, чтобы беспрепятственно поговорить о теме родины в литературе, о вновь ставших актуальными проблемах народности и национальности литературы. Для западного человека, не изучавшего в школе одноименную работу Ленина, эти слова наполнены реальным содержанием, они принадлежат для них настоящей жизни, а не метафористике социалистического реализма. Современная действительность, подчеркивали писатели, к сожалению, день за днем преподносит примеры того, как насилие разрушает неотъемлемое право человека на родину, право жить в своей стране и писать на своем языке. Апартеид, против которого борется Надин Гордимер (Nadine Gordimer), первая южноафриканская писательница, удостоившаяся Нобелевской премии; язык колонизаторов, навязываемый в качестве инструмента насилия; расовая дискриминация, являющаяся темой творчества афроамериканки Тони Моррисон (Toni Morrison), также отмеченной высоким жюри из Стокгольма; изгнание и эмиграция, наконец — все эти болевые точки человеческого существования стали предметом ожесточенных споров на Дублинском фестивале.
Для Ивана Климы (Ivan Klima), (он родился в Праге в 1931 году), беспрестанно напоминающего, что Кафка писал свои книги по-немецки, чешский язык, почти забытый два века тому назад, представляет поле для новых завоеваний. Он считает, что повторное постижение родного языка началось в конце прошлого века в условиях непрерывного соревнования со словацкой культурой. Сам Клима, маленький еврей, выучивший немецкий язык в концентрационном лагере и постаравшийся его потом забыть как можно скорее, в течение двадцати лет не мог опубликовать свои книги на родине. Однако он, в отличие от многих своих соотечественников, предпочел опасную стезю диссидента ностальгическому благополучию изгнания.
У писателей, работающих в эмиграции, возникают другие взаимоотношения с отечеством. Homeland Эдны О`Брайен (Edna O`Brien), живущей в США, — это ее ирландское происхождение, ее принадлежность к ирландской земле, "невидимая, но неискоренимая". Подобно Джойсу, все творчество которого было воплощенной мечтой о городе Дублине, Эдна О`Брайен в своих романах признается в любви к отторгнувшей ее стране. Эта история любви достаточно трагична: мать писательницы отказалась от нее, священник из родной деревушки велел сжигать все ее книги.
Надин Гордимер считает:"Книги не создаются на ту или иную тему, они просто создаются; я пишу всегда одно и тоже, где бы я ни жила". Для нее, как для Иосифа Бродского, ее родина — это ее язык. Но что делать, если о языке не осталось даже воспоминаний? Так произошло с писателем Юреком Беккером (Jurek Becker), родившимся в 1937 году в Лодзи. Из всей семьи только он и его отец уцелели во время войны, бежав из немецкого концлагеря, и по непонятной причине навсегда остались в Германии. "Отец никогда не объяснял своего решения. Я стал немецким писателем, а не польским: у меня не было другого выхода".
Среди ирландских авторов преобладали две точки зрения на взаимоотношения родного ирландского языка и литературы с навязываемой сверху английской традицией. Романист Джон Банвилл (John Banville) высказал мнение, что ассимиляция и противоборство двух языков вызвали взрыв творческой активности ирландского народа. Поэт Каталь О`Ширкей (Cathal O`Searcaigh), напротив, полагает, что старинная гэльская традиция была подавлена английским влиянием: "Чтобы мои стихи достигли широкого читателя, их приходится переводить на английский".
В Дублине шел дождь. Однако огромное количество мужчин в твидовых кепках и женщин с мокрыми зонтиками спешили вопреки непогоде на встречу со своими кумирами, дабы иметь возможность самим задать им выстраданные вопросы. Ведь Ирландия — такая страна, где, по выражению присутствовавшего на фестивале знаменитого поэта Симуса Хини (Seamus Heaney), "писатель находится на пересечении художественных амбиций, политической причастности и национального самосознания".