«Как сейчас? А вот так»

В Новосибирске и других городах России продолжается XI Транссибирский арт-фестиваль, возглавляемый скрипачом Вадимом Репиным. Впервые форум состоялся в апреле 2014 года и теперь вошел в свое второе десятилетие, пришедшееся на времена еще более неспокойные. Среди лучших страниц «Транссиба» по-прежнему мировые премьеры и камерные программы. Рассказывает Илья Овчинников.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Шесть лет назад в дни Транссибирского арт-фестиваля случилась трагедия в Кемерово. Вместо джазового вечера всемирно известного баса-баритона Томаса Квастхоффа тогда состоялся концерт-приношение погибшим, где по приглашению Вадима Репина на сцену вышли гости фестиваля и другие музыканты, оказавшиеся в Новосибирске. Квастхофф выступил хедлайнером, спев лишь четыре номера, и не забывал напоминать о простых вещах, например о том, что человеческая жизнь важнее большой политики, а горизонтальные связи между людьми из разных стран могут сделать больше, чем усилия дипломатов. На этот раз в связи с терактом в «Крокус Сити Холле» ряд концертов фестиваля были перенесены, и независимо от намерений исполнителей некоторые сочинения программы неизбежно воспринимались как отражение случившегося. В первую очередь Симфония №9 Антона Брукнера в исполнении Новосибирского академического симфонического оркестра под управлением Димитриса Ботиниса.

В нынешнем году — 200 лет со дня рождения Брукнера, и потому его исполняют чаще обычного. В том числе его последнюю симфонию, Девятую, недавно в Москве Теодор Курентзис и Филипп Чижевский даже представили в двух залах в один и тот же вечер, хотя у Брукнера она далеко не самая легкая для восприятия. Разумеется, в программе фестиваля она была запланирована задолго до мартовских событий, но оказалась удивительно им созвучна. Маэстро Ботинис, хорошо известный столичной публике по работе с оркестром Московской филармонии и Российским национальным молодежным симфоническим оркестром, представил Девятую как подлинную трагедию — в полном единодушии с оркестрантами. Брукнер работал над симфонией до последнего дня, и музыка говорила об этом без слов, особенно третья часть, Adagio; автор не мыслил ее как финальную и оставил наброски четвертой, но третья стала последней и в этом качестве воспринимается как нельзя более убедительно.

Здесь с Брукнером удивительным образом перекликается великий композитор ХХ века Оливье Мессиан, родившийся через 12 лет после его смерти. В комментарии к своему последнему сочинению «Проблески потустороннего», российская премьера которого состоится сегодня в Москве, Мессиан говорил: «Я представлял себе, будто нахожусь перед занавесом, в темноте, пытаясь постичь то, что лежит по ту сторону: Воскресение, вечность, новая жизнь. То, что нас ждет, я пытаюсь уловить в "проблесках" — речь, конечно, о Христе, чьим светом будут сиять те, кто воскреснет». Именно эти «проблески» были явственно слышны в интерпретации Ботиниса — несколько раз повторявшийся эпизод брукнеровского Adagio, когда потусторонний свет сияет герою, как будто спрашивающему: «Что же там?» На удивление светлый момент для столь сумрачной симфонии, и передать эту контрастность настроений великолепно удалось дирижеру и оркестру.

Достаточно сумрачным оказался и другой номер программы — Концерт для скрипки с оркестром №2 Кузьмы Бодрова, пополнивший коллекцию мировых премьер фестиваля. За прошедшее десятилетие для Вадима Репина были написаны и впервые исполнены им новые концерты Софии Губайдулиной, Александра Раскатова, Ильи Демуцкого, новую версию своей «Плащаницы» создал Арво Пярт, а Марк-Энтони Тёрнедж — концерт для двух скрипок с оркестром. Год назад прозвучали концерты двух таких неожиданных авторов, как Полад Бюль-Бюль оглы и Михаил Плетнев, и вот вслед за Демуцким для Репина написал концерт еще один российский автор из поколения родившихся в 1980-м и позже.

Как рассказывал перед премьерой Бодров, он приступал к работе, имея лишь одно ограничение — уложиться примерно в 20 минут. Когда первая часть оказалась около четверти часа длиной, композитор решил поставить точку после второй: «Слушатель ожидает, что будет третья часть, а на самом деле — нет, музыка вдруг выходит на большую коду. Для меня это связано с тем, как человек живет и думает — впереди у меня еще много-много всего. А оказывается, нет — оно вот здесь и сейчас заканчивается. Как сейчас? А вот так. Здесь и сейчас». Концепция убедительная и даже отчасти рифмующаяся с симфонией Брукнера, чей образ, по словам Бодрова, вдохновлял его при работе над сочинением. Столь же убедительна и цельна первая часть — «песня беспокойства», на протяжении которой нервное, мрачное настроение непрерывно нагнетается и в монологах солиста, и в траурных аккордах медных духовых, и в диссонансах, и в минималистических повторах.

При более строгих ограничениях на этом концерт мог бы и кончиться — среди перечисленных премьер случались и более лаконичные,— но, как и обещал автор, музыка выходит на большую коду. Однако если в этом, по замыслу композитора, должна воплощаться быстротечность жизни, то вторая часть оказывается на удивление оптимистичной, завершаясь громко и в мажоре. Да, такого слушатель не ожидает — не потому, что частей должно быть непременно три или четыре, но по недостатку логики, будто в композиции пропущено некоторое необходимое звено. Возможно, дело во внешних обстоятельствах, которые сегодня не слишком мажорны, или в том, что любое новое сочинение стоит слушать и обдумывать не раз и не два: здесь дело за исполнителями. Возможно и то, что когда-нибудь композитор решит расширить свой концерт, и он зазвучит иначе, такие случаи известны. Пока же премьера произвела сильное впечатление, став главным событием первых дней фестиваля.

В числе его удач традиционно остается программа «Вадим Репин и друзья», представленная также в Красноярске; здесь Репин выступает как гостеприимный хозяин, с удовольствием уступая партнерам лидерство в ансамбле. В числе друзей на этот раз были пианист Вадим Руденко, скрипач Павел Милюков, альтист Айк Тер-Оганнисян, виолончелист Габриэль Уренья, флейтист Максим Рубцов, и именно номера с участием Рубцова оказались ярче других. Жемчужиной Флейтового квартета №1 Моцарта стала средняя часть с непрерывным соло флейты, а «Ноктюрн» Допплера для флейты, скрипки, виолончели и фортепиано — примером чистой радости ансамблевого музицирования, передававшейся в зал. Основная программа фестиваля продлится до 7 апреля в Новосибирске и продолжится в Москве.