«На длительном горизонте реальные риски всегда реализуются»
Михаил Матовников, глава центра финансовой аналитики Сбербанка
Насколько эффективны предложения регулятора по дифференциации взносов в Фонд страхования вкладов и какие есть еще варианты удлинения срочности привлеченных средств, “Ъ” рассказал руководитель центра финансовой аналитики Сбербанка (MOEX: SBER) Михаил Матовников.
Михаил Матовников
Фото: Пресс-служба Сбербанка
Михаил Матовников
Фото: Пресс-служба Сбербанка
— В начале марта на встрече с банкирами глава ЦБ Эльвира Набиуллина сообщила, что необходимо ввести дифференцированный подход для банков по уплате взносов в Фонд страхования вкладов, чтобы они несли материальную ответственность за рискованную политику. Как вы считаете, может ли это стать эффективным инструментом? При каких условиях?
— Использование дифференцированных взносов в АСВ как мера ограничения рискованного поведения — это не новация, она работает с 2015 года. Отчисления зависят от группы риска банка. Сейчас есть три вида ставок — базовая, дополнительная и повышенная дополнительная.
Исходно это было введено, когда АСВ столкнулось с ростом выплат в банках, которые накануне отзыва лицензии резко увеличивали объем привлеченных средств за счет агрессивной процентной политики. Поэтому взносы стали зависеть от того, насколько максимальная ставка привлечения у банка превышает среднерыночные значения. Затем взносы привязали к группе рискованности банка по методике ЦБ, а зависимость от ставок отменили. Если банк классифицируют с соответствующей категорией риска, ему приходится платить повышенные взносы. Тем не менее АСВ в 2017 году пришлось взять у ЦБ в долг 842 млрд руб. на выплаты вкладчикам. Через пять лет долг был погашен.
— Сейчас инструмент нормально работает?
— Сейчас он не работает совсем. В 2020 году ставки повышенных и повышенных дополнительных взносов были снижены. А с февраля 2022 года АСВ обнулило их. В декабре 2023 года решение продлили на первое полугодие 2024 года.
Когда система работала, основные претензии состояли в том, что «премия» к ставке отчисления не была тесно связана с вероятностью банкротства банка. Поэтому повышенные взносы были недостаточно высокими, чтобы полностью компенсировать дополнительный риск для системы страхования.
— В ЦБ анонсировали, что ставки взносов будут дифференцированы по срокам депозитов — по длинным ниже, чем по краткосрочным. Таким образом, ставка должна стимулировать удлинение пассивов. Насколько это эффективно?
— С моей точки зрения, до сих пор от подобной схемы отказывались, поскольку было понятно, что она позволяет создавать самые разные варианты злоупотреблений. Можно оформлять вклады так, чтобы попадать под низкие взносы или повышенный лимит страховки. Например, запустить длинный вклад, но с правом досрочного снятия и погашения. Он попадает в долгосрочные вклады даже будучи «до востребования». В целом, если срок вклада определяется по банковскому счету, на который зачислены деньги, банки вполне могут начать структурировать продукты так, чтобы поменьше платить взносы в АСВ.
Или можно открыть длинный срочный безотзывный депозит и, например, указать, что первые три месяца ставка 10% годовых, а дальше — 1% годовых, а при досрочном расторжении вклада начисленные проценты сохраняются. Естественно, что вы не ожидаете, что эти средства пролежат там все десять лет. Но вклад де-юре десятилетний. А то, что клиент пришел и закрыл его досрочно,— он имеет на это полное право по Гражданскому кодексу.
Можно придумать много продуктов, удовлетворяющих требованиям долгосрочного вклада и, соответственно, пониженных взносов в АСВ. Совершенно неочевидно, что от этого реальная срочность вкладов по банковской системе сколько-нибудь изменится, потому что она зависит совершенно от других параметров.
Ключевой вопрос: как сделать инструмент дифференциации взносов таким, чтобы он не создавал стимулов к фиктивному оформлению продуктов.
— Для банков экономия на взносах может быть материально ощутима? Реально стимулировать этим удлинение пассивов?
— Конечно. Объем вкладов населения в банковской системе превышает 50 трлн руб. Значит, даже по базовой ставке (0,12% в квартал) за год банки перечисляют АСВ более 240 млрд руб. в год. Тут можно много сэкономить, достаточно изменить всего лишь несколько параметров юридической документации. Но эффективная срочность вкладов может не увеличиться.
— Такие вклады хотят сделать безотзывными, то есть раньше срока их нельзя будет забрать.
— Это запрещено Гражданским кодексом — боюсь, сначала придется изменить его. Более реалистично применить подобную меру к сберегательным сертификатам, которые уже имеют безотзывный статус. В свое время эти финансовые инструменты были популярны именно потому, что по ним вообще не было взносов в АСВ. И банки экономией делились с клиентами. В итоге ставка сберегательных сертификатов была выше, чем по другим инструментам. Экономия формировалась именно за счет отсутствия взносов в АСВ, а не «премии за безотзывность».
Дополнительная премия к ставке за безотзывный вклад потенциально намного меньше, чем надбавка, которую банк может предоставить клиенту, поделившись экономией на взносах в АСВ. Так что в данном случае предложение ЦБ по снижению взносов в АСВ может сработать, содействуя росту ставок по таким инструментам.
— Однако на самом деле банки нуждаются в удлинении пассивов?
— Короткие пассивы — проблема волатильных процентных ставок. Почему у нас нет, например, пятилетних вкладов? Потому что непонятно, по какой ставке их привлекать. Это вопрос, совершенно не связанный с регулированием. Обычное рациональное финансовое поведение вкладчиков и банков. В принципе гораздо полезнее для долгосрочных пассивов развивать инструмент плавающих ставок по привлеченным средствам.
— АСВ в конце 2022 года расплатилось по кредиту перед ЦБ за долг, взятый на фоне массового отзыва лицензий. Уже давно не было банкротств банков. Последние случаи отзыва лицензий были в основном из-за нарушений ПОД/ФТ. Насколько оправданна в такой ситуации дифференциация ставок?
— АСВ требуется не только погасить долг, но и восстановить объем фонда страхования вкладов до целевого. После этого обычно начинает действовать механизм снижения взносов. Текущая базовая ставка в размере 0,12% в квартал сама по себе повышенная, так как в законе установлен минимальный уровень 0,1%.
Учитывая, что последние пару лет банкротств почти не было, может показаться, что дифференциация неактуальна. Но на длительном горизонте реальные риски всегда реализуются, поэтому само намерение вернуться к дифференциации взносов можно только приветствовать — и важно сохранить связь взносов с реальной рискованностью банка. В принципе регулятор может снизить взносы по отдельным категориям вкладов. Банки, естественно, не будут против любой формы.
