В обстановке полной неясности

Опубликованный в конце минувшей недели указ Владимира Путина «Об особом порядке совершения отдельных видов сделок (операций) с акциями (долями в уставных капиталах) некоторых хозяйственных обществ» (№221 от 29 марта 2024 года) внес ряд поправок в другой акт Кремля — указ №73 от 27 января «О временном порядке раскрытия и предоставления информации хозяйственными обществами, являющимися экономически значимыми организациями, и некоторыми связанными с ними лицами». Последний, в свою очередь, разрешал экономически значимым организациям (ЭЗО) и связанным с ними лицам не раскрывать рынку информацию, публикация которой обязательна по российским законам.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

ЭЗО в РФ — крупные компании, которые находятся в собственности иностранных холдингов, в свою очередь контролируемых российскими бенефициарами,— одной из первых среди них оказалась X5 Group с ее сетями «Пятерочка», «Перекресток» и «Чижик» (см. “Ъ” от 30 марта). Перечень ЭЗО нужен, чтобы разрешить его участникам исключить возможность иностранных акционеров «материнского» холдинга мешать работе активов в РФ путем принудительного переподчинения их российским владельцам напрямую. «Закрытие» же информации об их работе, в свою очередь, должно снизить риски санкций для участников такой «реструктуризации».

Новый указ, однако, добавил к ЭЗО и некие «иные лица». Перечень их закрыт — из текста указа понятно только, что именно он содержится в п. 1 указа («для служебного пользования»), так как на него ссылается открытая часть документа (распространяя на «иные лица» и их контрагентов право закрывать информацию по тем же правилам, что уже введены для ЭЗО). Порядка совершения сделок, который упоминается в названии документа, в тексте указа также нет, но есть «закрытый» (также «для служебного пользования») п. 2, который по логике документа только и может описание этого порядка содержать.

В итоге о сути происходящего можно уверенно утверждать только одно: в РФ есть некий перечень активов, правила обращения с которыми непубличны, но которые под определение ЭЗО не попадают, хотя и требуют права на отказ от обязательного раскрытия информации. Предположения же о том, что это за активы, не более чем допущения, будь то догадка «Интерфакса» о том, что это предприятия, «выпавшие» из-под антисанкционного моратория на раскрытие, закончившего свое действие летом 2023 года, или некий новый вид активов, сделки и приобретатели которых являются потенциальными целями санкций: ни подтвердить, ни опровергнуть их невозможно. Тем же, кому тем не менее необходимо не догадываться, а знать, о чем идет речь — будь то корпоративные юристы или судьи,— можно только посочувствовать: корпоративное право и арбитраж в РФ теперь требуют допуска к документам с грифом «ДСП».