Уфимка взыскала с больниц 2,1 млн рублей за отказ пришить ей кисть
Уфимские городские больницы №21, №8 и клиника БГМУ оспаривают решение Октябрьского районного суда Уфы, частично удовлетворившего иск местной жительницы. Уфимка просила суд взыскать с клиник 5 млн руб. в качестве компенсации морального вреда за не оказанную медицинскую помощь. Суд первой инстанции удовлетворил иск частично — обязал ответчиков выплатить 2,1 млн руб.
Как следует из решения суда, в 2020 году истец после отрыва левой руки при работе с циркулярной пилой была доставлена в клинику БГМУ, где, по ее словам, «по неизвестным причинам оказать медицинскую помощь ей фактически отказались». Пациентка была доставлена в городскую клиническую больницу №21, где после проведения томографии легких «было, якобы, установлено поражение легких 36%», указано в решении. Женщину направили в городскую больницу №8, откуда она была выписана с основным диагнозом COVID-19 и полной ампутацией левой кисти.
По мнению уфимки, к ампутации привела несвоевременно оказанная медицинская помощь. Ее представитель в суде добавил, что достоверных подтверждений коронавирусной инфекции не было, симптомы заболевания отсутствовали, имелась возможность оказать женщине медицинскую помощь. Вместо этого республиканский минздрав должным образом не организовал маршрутизацию пациентки, которую направили в больницу, где не было оборудования и специалистов для реплантации.
Представитель клиники БГМУ пояснил, что пациентку отправили в больницу №21, где имелись специалисты и оборудование для проведения операции. По пути стали известны результаты КТ. В ГКБ №21 пояснили, что больница была «чистой», отдельная операционная для ковид-больных отсутствовала. Перевод в ГКБ №8 был согласован с минздравом, который распорядился отправить женщину в горбольницу, а не Демский госпиталь, где имелось травматологическое отделение. Представитель ГКБ №8 сообщил, что к моменту поступления кисть имела некротические изменения, была нежизнеспособной, транспортировка в Демский госпиталь не имела смысла из-за давности получения травмы.
Представитель Центра медицины катастроф заявил, что работники скорой помощи нарушений не допустили. В минздраве региона сообщили, что врачи в медучреждениях действовали правильно, а за состоянием ампутированной кисти должна была следить скорая.
Опрошенный в качестве третьего лица врач клиники БГМУ пояснил, что провести операцию было невозможно, признаков коронавирусной инфекции у пациентки не было, а картина «матового стекла» на снимке могла появиться из-за травматического шока.
Судмедэксперт сообщил, что главной целью было изолировать больного во избежание распространения инфекции. Пациент с предварительно поставленным диагнозом должен был находиться в изоляторе, не в терапевтических и не в ковидных учреждениях, а в отдельном боксе. Другой специалист отметила, что «в данном случае присутствовало поражение тканей без клинических проявлений, но на тот момент с проявления инфекции прошло три месяца, никто не знал, как себя нужно вести, во что она может вылиться». Эксперты пришли к выводу, что истцу оказана медицинская помощь ненадлежащего качества, неверно разработан план лечения, заведомо исключено проведение реплантации, а также констатировали отсутствие обоснования нежизнеспособности ампутированной конечности.
Суд пришел к выводу, что пациентка была лишена возможности на реимплантацию по вине всех медучреждений: скорая помощь транспортировала ампутированную кисть при недостаточно низкой температуре, клиника БГМУ допустила нарушения при направлении женщины в ГКБ №21, которая, в свою очередь, не рассмотрела проведение операции в изолированных условиях и невнимательно отнеслась к пациентке при постановке диагноза. Дефекты были установлены и при оказании помощи в ГКБ №8. Также суд указал на вину минздрава, не предусмотревшего маршрутизацию для оказания помощи ковид-больным.
