В маршрут все включено

В российский прокат выходит «Я — капитан» — история путешествия сенегальского юноши по печально известному маршруту африканских мигрантов через Сахару и Средиземное море. Фильм Маттео Гарроне попал в шорт-листы всех главных кинопремий мира: «Оскар», а до того «Золотой глобус» картина уступила «Зоне интересов» Джонатана Глейзера, зато еще осенью Гарроне наградили на Венецианском фестивале. Одним словом, легко предположить, что «Я — капитан» — солидное, качественное кино на важную тему, и это действительно так. В новом фильме Гарроне вообще мало сюрпризов.

Текст: Андрей Карташов

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Когда 16-летний Сейду, задумавший с двоюродным братом Мусой двинуть на заработки в Европу, заговаривает на эту тему с мамой, она не хочет даже слышать о его идее. Пустыня и дно Средиземного моря усеяны трупами мигрантов, не добравшихся до цели,— напоминает она сыну. Тот обращает разговор в шутку, но не отказывается от плана, на который они с Мусой уже скопили денег. Вскоре юноши покупают билет на автобус из Дакара и отправляются в путь.

Не будет спойлером сказать, что мама была права. Услышав разговоры подростков о том, как начинающий музыкант Сейду станет в Европе звездой, любой зритель догадается, зачем режиссер так подчеркивает наивность героев: чтобы в конце повествования от этой наивности не осталось следа. Гарроне уже делал так в своем самом успешном фильме «Гоморра» — тоже истории взросления, где двое итальянских недорослей сначала думают, будто мафиози похожи на романтичных героев голливудского кино, а потом узнают, что на самом деле — на оскотинившихся обрюзгших мужиков без совести и принципов. Так же и «Я — капитан» — история постепенного осознания суровой правды о том, как устроен мир. Уже в первых сценах можно примерно представить, какого рода испытания ждут юношу и в каком направлении будет развиваться его персонаж; «Я — капитан» не из тех фильмов, что обманывают зрительские ожидания, так что будут испытания и будет развитие.

Надо сказать, что Гарроне не сгущает краски и не показывает больше насилия и страданий, чем необходимо сюжету. Семья Сейду живет, конечно, бедно — во всяком случае, по стандартам западных зрителей, для которых снято кино,— но они не голодают и бытовые трудности Гарроне не акцентирует. Желание Сейду и Мусы уехать в Европу на заработки — не вынужденное: тут скорее история в духе чеховского рассказа «Мальчики» про гимназистов, решивших убежать в Америку. Таким образом, Гарроне избегает соблазна так называемого poverty porn, перед которым редко удается устоять белым режиссерам в историях о третьем мире.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 6

Фото: Экспонента

Фото: Экспонента

Фото: Экспонента

Фото: Экспонента

Фото: Экспонента

Фото: Экспонента

Гарроне — слишком техничный режиссер, чтобы нуждаться в грубых приемах. Он и так умеет добиться от зрителей нужных реакций в нужный момент времени. Рецензенты фильма через одного называют историю «одиссеей», но ее три драматургических акта — родом не из Гомера (Одиссей пытался попасть домой, а не наоборот) и даже не из Аристотеля, а из Голливуда. Гарроне замечательно освоил международный язык «эффективного сторителлинга» — отсюда и благосклонность «Оскара» и «Золотого глобуса», где ценят внятность изложения и высокий профессионализм.

Вот первый драматичный момент картины: двое героев едут в переполненном кузове грузовика, который везет мигрантов из разных стран через Сахару к перевалочному пункту. Гарроне показывает эту сцену чередованием панорам, снятых с вертолета, с пересекающими пустынный ландшафт машинами и крупных планов лиц. Один из пассажиров, не удержавшись во время тряски, вываливается из кузова, но грузовик не останавливается — нет времени: мы видим крупно испуганный взгляд Сейду, обратный вид от его лица на выпавшего человека, который остается далеко позади в клубах пыли, крупный план руки юноши, крепче сжимающей борт грузовика. После этого — опять общий вид с высоты. Максимально эффективно, всего несколькими кадрами и без помощи слов Гарроне показывает поворотное событие — герой осознает, что оказался в мире, где каждый только за себя; и при этом еще режиссер не упускает возможности полюбоваться величественным пейзажем.

Подобным же образом можно проанализировать другие сцены картины, отдав должное тому, как операторская группа выставляет свет в ночных эпизодах, или тому, как Гарроне держит темп средствами монтажа, особенно в кульминации фильма в его последние полчаса. И, обсудив это все, признать, что в этой чрезвычайно качественной работе нет ни одного по-настоящему интересного кадра, ни одного нестандартного сюжетного поворота и ни одной интересной реплики. Удивить здесь могут разве что двое главных актеров — непрофессионалов, которые играют здесь более авантюрные версии себя самих же (героев зовут так же, как сыгравших их подростков) и вкладывают себя в эту работу.

До сих пор Гарроне снимал на родном для себя материале, и фактура итальянской жизни, истории, культуры в прежних его фильмах просачивалась через аккуратные монтажные склейки. На улицах Дакара и Триполи и в песках Сахары режиссер не может разглядеть ни жизни, ни истории, ни культуры, потому что не знает этих мест и не говорит на языке своих героев. В интервью Гарроне утверждает, что для подготовки к фильму побеседовал со множеством людей, прошедших беженские маршруты Северной Африки, и что такие консультанты постоянно присутствовали на съемочной площадке. Не верить этим словам нет оснований. Очевидно, что авторы искренне хотели рассказать важную историю; видно, что, как говорится в таких случаях, «проделана большая работа». Награды и номинации нашли героев. Возможно, мы даже когда-нибудь еще вспомним об этом фильме, но это не точно.

В прокате с 28 марта

Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram