— Какая ситуация сейчас сложилась в мировой угольной электроэнергетике?
— Мировая экономика ежегодно потребляет около 4 млрд тонн энергетического угля, и его потребление устойчиво растет в среднем на 2-2,5% в год. В мире строится много новых угольных электростанций. В Германии до 2012 года планируется строительство электростанций на угле суммарной мощностью около 12 ГВт, в Бельгии — 800 МВт, в Индии — два проекта по 1000 МВт и 250 МВт, во Вьетнаме — 7 ГВт, на Тайване — 800 МВт, в Индонезии — три станции по 1300, 730 и 600 МВт, в Австралии — 750 МВт. Самое большое число проектов у США — 77 станций.
— Что это за проекты и какова их стоимость?
— Во всех этих проектах используются самые современные технологии сжигания угля, которые серьезно улучшили экологические характеристики угольных электростанций. Но, пожалуй, самый перспективный проект реализуется в США. Называется он FutureGen. Это электростанция нового поколения. Электричество здесь будут вырабатывать топливные элементы, используя в качестве горючего водород, образующийся в процессе переработки угля. При этом будет обеспечена 90-процентная утилизация выбросов углекислого газа (около 1 млн тонн в год). В частности, планируется его закачка в выработанные нефтяные пласты для того, чтобы поддерживать в них определенное давление. Мощность этой станции — 275 МВт, а стоимость — $950 млн.
— Какие проблемы могут возникнуть в связи с таким большим количеством новых угольных электростанций?
— Прежде всего соблюдение Киотского протокола. И владельцам уже существующих станций придется выбирать: или модернизировать технологии сжигания, устанавливать дополнительные системы фильтрации и очистки, которые будут обеспечивать минимально допустимые выбросы, или переходить к использованию других углей с такими характеристиками, которые позволяют достигать требуемых минимумов по выбросам без дополнительных систем фильтрации. Второй вариант выгоден российской угольной промышленности, поскольку кузбасский и тугнуйский уголь имеют высокие экологические характеристики и высоко ценятся во всем мире.
— Есть ли какие-то методы обогащения угля, которые могли бы уменьшить выброс парниковых газов при его сжигании?
— Нет. Уголь — это углерод, который при сжигании окисляется и образует углекислый газ. При обогащении можно уменьшать содержание в угле примесей, которые ухудшают его потребительские свойства, снижать зольность, содержание серы. Поэтому магистральное направление научных поисков применения угля в мире — поиск новых технологий его более полного сжигания на электростанциях.
— Какую роль сыграет развитие угольной энергетики в мире для российских производителей угля? Увеличится ли объем поставок? Вырастут ли цены на уголь?
— Если брать один из ключевых для российских угольщиков рынков, Европу, то там действуют экологические ограничения. По-прежнему никуда не исчезла газовая энергетика, активно используется атом, развивается энергосбережение. Все это в совокупности, по оценкам экспертов, удержит спрос на уголь (нетто-импорт) на уровне 150-160 млн тонн в год. Но собственное угольное производство в Европе сосредоточено в основном в Германии, Польше и Великобритании, и оно быстро сокращается. В Германии и Польше угольщики не могут конкурировать по затратам с импортным углем. Что же касается Великобритании, то там запасы близки к истощению. Поэтому у российских угольных компаний есть хорошие перспективы побороться за дополнительные объемы поставок.
— Кто основные конкуренты российских угольных поставщиков?
— Основные мировые поставщики энергетического угля — это Австралия, Индонезия, ЮАР и Колумбия. Мы вполне конкурентоспособны по производственным затратам, а вот по логистике у нас преимуществ нет. Фрахт, несмотря на расстояние, на котором Европа находится от Южной Африки, намного дешевле, чем железнодорожные перевозки. В 2005 году fob cost (стоимость продукта в порту отправки, включающая производственную себестоимость добычи и обогащения, роялти, стоимость доставки в порт и услуги по перевалке.— Ъ) в Австралии составляла около $26 за тонну, в Индонезии и Южной Африке — около $24, а у нас только перевозка до балтийских портов или до Мурманска стоит $22, не считая затрат на производство. Если цены на уголь будут падать, а железнодорожные тарифы — расти, то появится угроза рентабельности экспортных поставок.
— Каковы сейчас цены на уголь и как они меняются?
— С середины лета до ноября 2005 года мировая цена на энергетический уголь упала почти на 30% и вернулась в свой средний исторический коридор — $35-45 за тонну. Существенного роста цен мы не ожидаем и свою долгосрочную стратегию строим, исходя из такого видения перспектив.
— Отличаются ли российские технологии сжигания угля от тех, которые используются в Европе? Есть ли сейчас проекты строительства новых угольных станций в России?
— С 2000 по 2004 год доля угля в потреблении топливно-энергетических ресурсов в целом по России уменьшилась с 16,7 до 14,6%, хотя "Энергетическая стратегия" предусматривает постепенное ее увеличение. Ситуация в России сильно отличается от общемировых показателей. В целом в мире уголь дает 40% энергии. Что касается технологий, то и у угольной, и у газовой энергетики главная беда одна — низкий КПД турбин. У угольных ТЭС сейчас КПД 34,2%, а у газовых — 38,5%. В случае с углем добавляются и экологические проблемы. Если говорить о проектах, то был бы очень полезным, например, ввод третьего энергоблока Березовской ГРЭС мощностью 800 МВт и третьего блока на 215 МВт на Харанорской ГРЭС. Их реализация позволит увеличить мощность энергосистемы Сибири уже к 2008 году на 1000 МВт и обеспечить дополнительную выработку электроэнергии в наиболее проблемный период совмещенного максимума нагрузки энергосистемы в первом и четвертом кварталах.
— А где в России выгодно строить угольные электростанции?
— В мире существует классическая схема строительства электростанций — на борту разреза, когда строительство ведется вблизи места добычи угля. Если при этом станция и разрез находятся у разных собственников, то, как правило, этот бизнес защищен долгосрочными контрактами на 10-15 лет. В России строительство новых угольных станций будет наиболее эффективным в Сибири и на Дальнем Востоке. Хотя существует и необходимость перевода на уголь части газовых станций на Урале и в европейской части страны, где есть инфраструктура для использования угля. Это необходимо делать с точки зрения энергетической безопасности — диверсификации применяющейся базы энергоносителей. В противном случае проблема дефицита дешевого топлива в европейской части страны в период пиковых нагрузок будет только обостряться.
— Вырастут ли цены на электроэнергию в России там, где появятся угольные станции?
— В России возможна реализация очень эффективных проектов строительства угольных электростанций, которые, наоборот, могут оказывать понижающее воздействие на уровень тарифов. Например, третий блок Березовской ГРЭС может быть введен в действие всего за $100 за 1 кВт установленной мощности, тогда как в гидроэнергетике такой киловатт стоит около $2 тыс. и более, а в целом в России стоимость строительства новой угольной станции оценивается в $1,1-1,6 тыс. за киловатт. Но нам надо учиться строить не только дешевые, но и производительные и экологичные угольные станции. Тогда развитие угольной энергетики даст серьезный импульс развитию и другим отраслям промышленности.