хет-трик
Туринский турнир по спортивным танцам войдет в историю как один из самых драматичных. Борьба за награды достигла в нем высочайшего накала — и сильнее всех в ней оказались Татьяна Навка и Роман Костомаров, завоевавшие уже третье российское золото в фигурном катании. О том, что творилось на льду дворца Palavela, рассказывает корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ.
Спортивные танцы всегда были отдельным миром внутри всего фигурного катания. Словно специально придуманным для того, чтобы его можно было одновременно люто ненавидеть и безумно любить. Любить, например, за "Болеро" Джейн Торвилл и Кристофера Дина, заставившее в Сараеве погрузиться в абсолютную тишину огромный зал, шокированный гениальностью увиденного. Совершенно не требующей подтверждения оценками.
Спустя 22 года, перед туринской Олимпиадой, у Торвилл спросили: какие оценки, как она думает, заслужил бы их с Дином танец сейчас, в эпоху иной системы судейства и других танцевальных ценностей? "Никаких. Нас бы просто дисквалифицировали",— улыбнулась она, тоже еще не в полной мере догадывавшаяся, насколько иными стали законы танцев, сохранивших, похоже, лишь одно. Уникальное свойство вызывать в душе кучу противоречивых и одинаково сильных чувств, которым не обладает больше ни одна спортивная дисциплина.
Туринский турнир танцоров будут вспоминать с любовью и ненавистью.
С ненавистью, например, те, кто переживал за литовцев Маргариту Дробязко с Повиласом Ванагасом и итальянцев Барбару Фузар-Поли с Маурицио Маргальо. Два дуэта из прошлого, ушедшие после Олимпиады в Солт-Лейк-Сити, но неожиданно для всех вернувшиеся к Турину, чтобы на Олимпиаде красотой и драйвом бросить вызов уже привыкшим к новым правилам и работающим на баллы соперникам. Они верили, что вызова (вроде того, каким стало в 1984-м "Болеро") в танцах достаточно, чтобы получить больше оваций трибун.
Вызова оказалось достаточно именно лишь для оваций, которыми обе пары наградили после произвольной программы. Честно заслуженных. Посмотрев литовский "Фантом оперы" и итальянский "Prince of Egypt", не один я подумал, что пришел на фигурное катание не напрасно.
Но символом Турина для болевших за литовцев с итальянцами останутся ведь не берущие за душу произвольные, а их жуткие падения в оригинальном танце. Сотни раз показанная сцена, в которой Фузар-Поли полминуты смотрит в глаза уронившего ее на последней поддержке и сбросившего с первого места партнера. Взглядом, каким жена смотрит на пойманного с поличным мужа. И название словно специально выбранной первой композиции в произвольной литовцев — "Point Of No Return". Свою "точку невозвращения" они действительно уже прошли.
Еще возненавидят турнир те, кому казалось, что оригинальность болгар Албены Денковой с Максимом Ставийским и французов Изабель Делобель с Оливье Шонфельдером, постаравшихся нарушить каноны в ситуации, когда в четыре минуты надо уместить девять элементов, стоит дороже, чем место рядом с подиумом. Тем более когда на пьедестале дуэты с программами более банальными. Как программа победителей, которая с точки зрения музыки и сюжета — верх банальности. Под "Кармен" катались миллион раз. Делобель даже не пыталась вытереть ручьем хлеставшие из глаз слезы, когда разговаривала с французскими журналистами, и ощущение, что в самой идее танцев на льду заложена некая несправедливость, было у многих. Было оно и 20 лет назад.
Но в воскресенье я понял, что гораздо больше тех, кто будет вспоминать туринский турнир с восторгом, поскольку увидел в нем проявление высшей справедливости и чего-то свежего. Потому что разговаривал со знаменитым тренером и хореографом Николаем Морозовым, который был счастлив вдвойне — оттого что золото выиграли соотечественники, а бронзу взял украинский дуэт Елена Грушина--Руслан Гончаров, с которым он работает.
Морозов объяснял, почему было столько ошибок и падений (четыре; причем канадка Мари-Франс Дюбрей так повредила ногу, что в понедельник на лед выйти не смогла) в оригинальном танце. Из-за новых правил: "Все нервничают, все знают, что если не выполнят элемент, то распрощаются с медалью. Обратите внимание: выстояли самые опытные, самые подготовленные пары — такие как Лена с Русланом, Таня с Романом, молодые, но немало катавшиеся по этим правилам в юниорах американцы". Создавалось впечатление, что тренер и хореограф был вдохновлен небывалой в истории танцев мясорубкой. Крайне отличавшейся от предыдущих лет с загодя расписанными драмами и трагедиями.
И это вдохновение явно перевешивало для Николая Морозова (лучшего, быть может, постановщика программ в мире) некоторую досаду от того, что упакованные в рамки танцы потеряли в зрелищности. Он был уверен, что правила подкорректируют и зрелищность появится снова, не вытеснив, впрочем, спортивности и непредсказуемости.
Вскоре после Морозова я увидел еще одного выжившего в танцевальной мясорубке тренера — Игоря Шпильбанда. Он называл этот турнир необыкновенным и тоже объяснял, откуда бралось волнение у тех, кто прошел в спорте все. "Понимаете, фигуристы выступают с совершенно незнакомым чувством. Сейчас они выйдут на лед, получат баллы — и все может быть. Ничего не предопределено заранее!"
В зале для пресс-конференций сидели его ученики Танит Белбин и Бенджамин Агосто, час назад исполнившие выбранное ими для произвольного танца фламенко с одной маленькой ошибочкой: партнерша запнулась в твиззле. Она не помешала американцам стать вторыми. Шпильбанд лучше других знал, что в уничтоженных этой Олимпиадой танцах молодые Белбин и Агосто не имели бы никаких шансов ни на серебро, ни на бронзу. В очередь за медалями они встали недавно; их низкое место потом оправдали бы "сыроватостью" партнерши, поскольку в танцах подогнать исход под сценарий до этой Олимпиады было легко.
Танец Белбин с Агосто также обсуждали в Palavela. Так и не придя к единому мнению, тянул ли он на серебро. Не сомневались, кажется, только в одном дуэте — Навка--Костомаров. Шпильбанд и Морозов просто сказали мне: "Все закончилось тем, чем и должно было закончиться".
Было и вправду бессмысленно уточнять, что Навка и Костомаров делают все необходимые элементы на высочайшем уровне, в их катании не к чему придраться, а во главе очереди за олимпийским золотом они стояли слишком долго. "Я вообще не вижу смысла говорить конкретно об их сегодняшнем выступлении, хотя оно было, на мой вкус, прекрасным и безупречным,— сформулировала тренер Делобель и Шонфельдера Мирей Зазуи.— Эта их золотая медаль не за одно конкретное соревнование, а за то, что они годы оставались лучшими".
Навка и Костомаров зря волновались, когда на табло появились их оценки за "Кармен". Совсем не рекордные оценки. Это такая игра в нынешних спортивных танцах, в спорт уже превратившихся,— давать шанс всем. Пусть иногда использовать его на самом деле невозможно.