культурная политика
В киевском Молодом театре прошла премьера "Московиады" по одноименному роману Юрия Андруховича. Главным в спектакле режиссера Станислава Моисеева стала слепая нелюбовь к России.
"Московиаду" Станислава Моисеева в Киеве ждали с особым нетерпением. Как минимум потому, что проза Юрия Андруховича никогда не ставилась на сцене — если, конечно, не считать многочисленные литературные чтения и хулиганский хэппенинг "Крайслер 'Империал'", проведенный объединением "Бу-Ба-Бу" в начале 90-х во Львовской опере. Интриговала и сама идея инсценировать "Московиаду" — роман, который наряду с "Рекреациями" того же Юрия Андруховича возвестил о рождении новой украинской прозы. В момент своего появления, в 1993-м, он немало способствовал освобождению молодежи поколения "революции на граните" от имперских мифов. Собственно, и сам Андрухович, выпускник московского Литературного института, от них в своей книге избавлялся. Для того и затеял однодневное карнавальное путешествие своего персонажа, украинского поэта Отто фон Ф., по столице СССР, насытив этот день непредсказуемыми встречами, ироническими параллелями и многозначительными политическими пророчествами.
От спектакля Молодого театра ждали не только ответа на вопрос, возможен ли полноценный перевод прозы Андруховича на язык сцены. Успех или провал новой постановки должны были показать актуальность самого текста, его соответствие новым реалиям жизни. В преддверии премьеры можно было услышать, что среди смысловых источников "Московиады" постановщикам мерещатся фривольная пушкинская "Гаврилиада" и желчная "Иванькиада" Владимира Войновича. Между тем, роман Юрия Андруховича, действительно перенасыщенный всевозможными скрытыми и явными цитатами и аллюзиями, скорее ориентирован на "Улисса" Джеймса Джойса и миф об Орфее. Герой здесь в течение дня совершает свою одиссею, оказываясь даже в местной преисподней, где после символического самоубийства наконец обретает себя истинного — и с легким сердцем усаживается в киевский поезд, вдохнув новую энергию в старый лозунг Мыколы Хвылевого "Геть вид Москвы".
Несмотря на всю насмешливость и задиристость, герой этот вовсе не самовлюбленный, упоительно тщеславный и отважно презирающий все, что видит вокруг, авантюрист, каким его играет Остап Ступка. Отто фон Ф. в постановке Станислава Моисеева угодил не на карнавал уродов и монстров, а в дремучий фарс, каким режиссеру представляются Россия и ее обитатели. Здесь каждый встречный если не алкоголик, то дегенерат, если не агрессивный болван, то циничный сотрудник карательных органов. Сама сценическая среда, сконструированная художником Андреем Александровичем-Дочевским из толстенных ржавых труб, не оставляет попавшему в их лабиринт существу никаких надежд. Жизнь здесь потухла и протухла, а царящая вокруг атмосфера способна порождать только карикатуры на людей. Такими ходячими шаржами — на графоманов-коллег, попа-мракобеса, похотливую и вздорную осведомительницу КГБ, а также на исторических личностей, воплощающих, по мнению театра, русскую идею (Ленин, Екатерина, смахивающий на Владимира Путина генералиссимус Суворов),— и заполнено пространство спектакля. Только вот и главный герой в этом паноптикуме часто кажется куклой, а не страдальцем, с болью срывающим с себя коросту иллюзий и мифов.
Выпустив "Московиаду" в момент нового обострения отношений между Украиной и Россией, постановщики, видимо, не сомневаются в ее злободневности. Спору нет: высмеять противника — иной раз лучший способ его обезоружить. Впрочем, не менее справедливо и то, что представлять оппонента круглым дураком, значит заниматься опасным самообманом. Самое же удивительное, что ни романисту, ни режиссеру невдомек, что самый страшный ад мы носим в самих себе. Говоря словами "Московиады" — в сердце каждого львовянина живет своя Москва. Остается придумать, как с ней бороться.