План реконструкции

Нанес Валерий Панюшкин

Через два месяца отель "Ла Мамуниа" в Марракеше будет закрыт на реконструкцию. Очень красивый отель — жалко. Эти интерьеры в стиле ар-деко перестанут существовать. Эпоху, когда джентльмены носили шляпу и трость, нельзя будет больше открыть ключом и поселиться в ней. Жалко. Но отель принадлежит королю. Король решил перестраивать. Кто же станет спорить с королем.

Призрак города

В 1923 году, когда отель "Ла Мамуниа" построился, многие вещи вокруг в Марракеше выглядели, вероятно, так же, как сейчас. Так же кричал муэдзин на рассвете с минарета Кутубии. Так же в аптеках кроме лекарств, мускуса, амбры и шафрана продавали сушеных летучих мышей, предназначаемых для бытового колдовства. Так же до головокружения мешались на базаре запахи благовоний, специй, керосина и навоза. Так же базар, вероятно, занимал собою целый город, за исключением разве что королевских садов, посреди которых, собственно, и построился королевский отель "Ла Мамуниа". Так же разгуливали по лавкам европейцы со снисходительной беспечностью колонизаторов. Все было так же, но сто лет назад и пятьдесят лет назад это была жизнь города Марракеш, а теперь это муляж жизни города Марракеш. Европейцы здесь не колонизаторы больше, а туристы. И город предлагает им себя в качестве туристического аттракциона.

Наиболее популярным лекарством в Марокко, например, являются таблетки для потолстения, ибо считается, что красивая женщина должна быть полной, но именно это лекарство и не продается в традиционных аптеках.

На каждом шагу в каждой лавке продаются традиционные марокканские мужские платья джелябы, и марокканцы действительно носят эту одежду, однако же я никогда не видел, чтобы джелябы покупал марокканец. Покупают их только европейцы, чтобы напялить и выглядеть слабоумными, а где их берут марокканцы — бог весть.

В каждой посудной лавке обязательно продается традиционная марокканская посуда тажин — блюдо, накрываемое высокой конусообразной крышкой. В этих тажинах марокканцы готовят буквально всю национальную еду. Всякий турист почитает своим долгом купить тажин и везти его домой ручной кладью. Однако же расписные тажины, предлагаемые туристам, не могут быть использованы для приготовления традиционной марокканской пиши — они декоративные.

Про антиквариат, продаваемый в антикварных лавках, без специального образования не поймешь, антиквариат ли он. Про серебряные берберские браслеты никак нельзя узнать, действительно ли они берберские и действительно ли из серебра. Ковры бывают прекрасными, а бывают из гнилых ниток. Цены на все вышеперечисленное бывают настоящими, а бывают для туристов.

На каждом шагу в Марракеше вы неминуемо встретите трогательное в своем простодушии лукавство, с которым третий мир встречает всякого человека, относящегося к так называемому "золотому миллиарду".

Но вот странное дело: город Марракеш давным-давно каждую свою улочку превратил в туристический аттракцион, а отель, ради привлечения туристов строившийся, сопротивлялся туристической конъюнктуре дольше какого-либо другого сооружения в городе, кроме мечетей. Отель продолжает быть таким, будто в нем живут не туристы, а колонизаторы. Продолжает выражать до сих пор счастливый дух колониальной беспечности, при том, что Марокко давным-давно не колония. Этот дух сохранится еще пару месяцев, пока отель не будет перестроен, и потом исчезнет навсегда.

Картина Черчилля

На третьем этаже отеля в апартаментах #300 на стене висит картина. Картина изображает обширные сады отеля "Ла Мамуниа" на закате. Картина не дописана. Ее писал в 1943 году британский премьер Уинстон Черчилль, приехавший в Марокко то ли отдохнуть от войны, то ли повстречаться с американским президентом Франклином Рузвельтом, то ли и то и другое.

Рассказывают, будто Черчилль любил Марракеш и любил "Ла Мамуниа". Кажется, даже сказал, что "Ла Мамуниа", дескать, самое красивое место на земле. В 1943 году немудрено было быть самым красивым местом на земле, если повсюду война, а здесь войны нету.

У входа в апартаменты Черчилля висят на вешалке трость и котелок. Гостиничная обслуга рассказывает, что трость и котелок настоящие и действительно принадлежали британскому премьеру, а не делают вид. Обстановка в апартаментах совершенно со времен посещения Черчилля сохранена, но перестанет существовать через два месяца во время реконструкции. Странное дело: раньше мемориальные комнаты Черчилля продавались именно благодаря своей мемориальности, но в последнее время перестали продаваться, и клиенты не спрашивают о трости и котелке, но спрашивают зато, есть ли плазменный телевизор.

Мне трудно объяснить, что именно изменилось. Кажется, смена времени заключается в том, что Уинстон Черчилль приезжал в отель "Ла Мамуниа" гостить, а теперешний клиент приезжает получать услуги. Волей-неволей отель должен быть перестроен в духе предоставляемых услуг.

Огромный в стиле ар-деко холл отеля будет разрушен, потому что ни для чего в современном отеле не нужен такой огромный холл. Огромный ковер из холла бог знает где будет лежать после реконструкции.

Огромный марокканский ресторан, изукрашенный традиционной резьбой по гипсу, во время реконструкции переделают в спа, поскольку спа совершенно необходимо современному отелю, а такой большой и старомодный ресторан, развлекающий посетителей нежнейшей бараниной и наивным танцем живота, не нужен.

Марокканские апартаменты "Менцех" будут переделаны, даже несмотря на то что именно этот сьют во всякое свое посещение Марракеша снимает актриса Шарон Стоун. Апартаменты забавные. На марокканский манер они украшены мозаикой. В них традиционно для Марокко, но неудобно для европейца расположены комнаты. В них посреди комнаты фонтан. И они будут перестроены, поскольку пришло время заменить фонтан кондиционером, каковой был, разумеется, и раньше, но делал вид, будто прохладу доставляет фонтан.

Единственная, кажется, часть отеля, которая реконструкции избежит,— это виллы, отдельно стоящие в саду. Виллы без всякой реконструкции пользуются успехом у клиентов настолько богатых, что ни за какие посулы гостиничная прислуга не сообщает их имен.

Да здравствует король

На самом деле город Марракеш только вид делает, будто он — огромный базар, нарочно предназначенный для того, чтобы европейские туристы приезжали задешево покупать ковры, серебряные чайники и рукодельные медные люстры.

Насколько я понимаю, город Марракеш вовсе не считает себя лавкой колониальных товаров.

Отель "Ла Мамуниа", например, спонсирует ежегодный кинофестиваль в Марракеше и селит в своих номерах приезжающих на фестиваль кинозвезд. Кинофестиваль процветает. Звезды приезжают все более значительные и все охотнее. Я осторожно предположил как-то в разговоре с администратором, что если переделать марокканский сьют, то Шарон Стоун не станет больше приезжать в "Ла Мамуниа", однако же администратор парировал в том смысле, что госпожа Стоун приезжает не ради сьюта, а ради фестиваля.

Не принято, конечно, в Марокко особенно обсуждать и уж тем более осуждать решения короля, но старые служащие отеля ворчат потихоньку, что, дескать, его величество насмотрелся отелей в Арабских Эмиратах, не хочет, чтобы его отель выглядел осколком постаревшей Европы, а хочет, наоборот, интерьера молодого, бодрого и модного. Лично мне, точно так же, как и старым отельным служащим, осколка постаревшей Европы жалко, ну так ведь я и не король.

Через два месяца памятник ар-деко отель "Ла Мамуниа" в Марракеше закроется. Его величество лично заказал проект реконструкции модному архитектору Жаку Гарсии и входит во все подробности перестройки. Тотальная реконструкция проведена будет за семь месяцев. Отель снова откроется к декабрю — никак не позже, потому что в декабре невозможно уже отменить или перенести международный кинофестиваль, и забронированы уже номера для гостей фестиваля. Отель будут реконструировать чрезвычайно быстро, днем и ночью, в три смены,— так быстро, как строятся в размеренном арабском мире только мечети.