премьера
Режиссер Дмитрий Богомазов заново поставил в театре "Вильна сцена" свой старый спектакль "Немного вина". Десять лет, минувшие после премьеры предыдущей версии, не прошли даром — все стало проще и менее убедительно.
"Вильна сцена" — театр, которым успешно руководит Дмитрий Богомазов,— принадлежит к категории киевских театров-фантомов. Формально находясь на содержании у городской казны, молодые артисты, собранные господином Богомазовым, не имеют собственной сценической площадки, а потому свои редкие премьеры вынуждены показывать где придется (чаще всего — в мраморном ангаре галереи "Лавра"). Отчаявшись получить достойное для воплощения своих творческих идей помещение, режиссер решил переоборудовать крохотный репетиционный зал на улице Чкалова (здесь же располагается и администрация театра) в сцену для показов. Первых зрителей в эту бонбоньерку пригласили на спектакль "Немного вина".
Эту композицию, собственноручно написанную по мотивам нескольких новелл итальянского классика ХХ века Луиджи Пиранделло, Дмитрий Богомазов уже однажды ставил. До недавнего времени спектакль сохранялся в репертуаре Театра драмы и комедии на Левом берегу, где в свое время состоялся и режиссерский дебют самого Богомазова. Постановка была обласкана критиками, осыпана премиями. Часть театральных аналитиков считает, что "Немного вина" — непревзойденная вершина в карьере режиссера.
Трио гибких и умных лицедеев — Александр Гетманский, Виталий Линецкий и Александр Самар (после эмиграции последнего в Канаду его место успешно занял Владимир Цивинский) — разыгрывали в аскетическом пространстве малой сцены "Левобережки" экзистенциальный трагифарс на тему призрачности человеческих попыток постичь смысл своего существования и весомости этого смысла, изначально данного человеку. Психологически строгая и достоверная проза Пиранделло делала этот рассказ весьма убедительным, озорным и мудрым.
Едва ли, возвращаясь к старому материалу (сценарий, впрочем, претерпел некоторые изменения), режиссер жаждет сравнений с принесшей ему некогда популярность работой. Тем не менее нельзя избавиться от ощущения, что в метаморфозах спектакля отразились прошедшие со времен первой постановки десять лет. Если раньше конструкция "Немного вина" держалась на психологической точности деталей, а сквозь отчаянные проказы исполнителей постоянно веяло холодком равнодушной вечности, то набранные в новую версию спектакля молодые актеры фактически играют обаятельную своей обстоятельностью прозу Пиранделло как бытовой театр масок. Трагичность этому фарсу больше не положена, глубина не прописана.
Вместо этого актерские усилия тратятся здесь на создание образа обремененного комплексами провинциала и его чувств. В итоге исполнители оказываются прикованными к своим маскам, как рабы к галере. И сюжетные переходы — от одной новеллы к другой, от одного героя к следующему — ничего не меняют на сцене, никаких трансформаций — пластических, смысловых, метафизических — здесь не происходит.
Зато герои спектакля стараются как можно ярче обыграть свою провинциальность, используя для этого даже интонации, характерные для Евгения Петросяна. Нарочитость и искусственность сценических масок окончательно фиксирует художник Александр Друганов — он обводит глаза актеров жирным кольцом туши. Женщины благодаря этому становятся чуточку похожими на ведьм, что отчасти объясняет страдания незадачливых марионеточных героев спектакля. В людей, транслирующих публике смыслы, они при этом, увы, не превращаются.