Сурдоперевод под саундтрек
Челябинские «Диалоги» на Крещенском фестивале
В «Новой опере» в рамках Крещенского фестиваля состоялась московская премьера спектакля Челябинского театра современного танца «Диалоги», поставленная его руководителем Ольгой Поной «в соавторстве с танцовщиками». Общего языка с постановкой не нашла Татьяна Кузнецова.
Фото: Коммерсантъ / Евгений Разумный / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Разумный / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Разумный / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Разумный / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Разумный / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Разумный / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Разумный / купить фото
Челябинская труппа — одна из старейших в России, в 2022 году она отпраздновала 30-летие. И все это время держалась в числе лидеров отечественного современного танца, не изменяя принципам, найденным в самом начале пути. Создатель и руководитель труппы Ольга Пона — в первую очередь педагог, а уж потом танцовщица и хореограф. Еще в начале 1990-х на европейских мастер-классах она постигла основы contemporary dance и сумела обучить танцовщиков; 30 лет назад ее артисты выгодно отличались от конкурентов спортивностью и выносливостью. При этом ставила Ольга Пона на темы общепонятные, обычно из молодежной жизни российской глубинки, часто дополняя постановки видеорядом русской природы и спортивными конструкциями из станков и стенок с петлями и ремнями, позволяющими выполнять телесные упражнения не только на полу, но и на вертикальных поверхностях. Ее парни и девчата ссорились, мирились, жаждали любви и искали свое место в жизни посредством «кувырков, переворотов, мостиков, стоек, подхватов, шпагатов, батманов и прочих физкультдостижений», как писал “Ъ” 20 лет назад.
Свежие «Диалоги», идущие под саунд-дизайн и в оформлении самой руководительницы, поставлены летом 2023-го, но под старое описание подходят вполне. Хотя обнаруживаются и новые оттенки. Во-первых, Ольга Пона теперь учит не только двигаться, но и ставить: программка указывает, что среди двух десятков танцовщиков челябинской труппы насчитывается аж 13 хореографов. Во-вторых, «Диалоги» отличает некоторая задумчивость: темпы медленнее обычного, движения не отмечены энергией, композиция — динамикой. В-третьих, десять занятых в спектакле артистов (они же, как следует из программки, соавторы Поны) сочиняют как однояйцовые близнецы: все фрагменты «Диалогов», построенных по номерному принципу, настолько схожи по движениям, приемам и темпераменту, что кажутся одним 65-минутным монологом, который произносят и в одиночку, и дуэтом, и квартетом, и хором.
Монотонность высказывания на первый взгляд кажется малообъяснимой, ведь светящиеся строки, ползущие по установленной у задника наклонной панели и предваряющие очередной эпизод, принадлежат самым разным авторам — от Платона до Жванецкого — и, стало быть, располагают к самым разным способам самовыражения — от абсурдистского до философского. Очевидное объяснение стилистической, жанровой и лексической ограниченности «Диалогов» в том, что сопостановщики хореографа Поны сочиняют так, как их обучила Пона-педагог. Анализ текстов в ее программу явно не входит, так что хореографам все одно — что Бахтин, что Хармс. Они ставят про невозможность взаимопонимания в целом и тоску по разделенной любви в частности.
Этот замысел можно уяснить по отсутствию зрительного контакта между партнерами. Не глядя перекатываются друг через друга, таскают за ногу лежащих на полу женщин, продевают ногу в кольцо чужих рук с последующим переплетением тел и прочей путаницей конечностей по букве незабвенной моисеевской «Польки-лабиринта». Когда же мальчику и девочке приходится встретиться лицом к лицу, они держат друг друга на расстоянии, упирая вытянутую руку в лоб визави и норовя делать поддержки с упором на чужую голову. Первый разнополый дуэт, построенный по этому принципу, вызвал даже уважение к строгости поставленной задачи и буквальности ее выполнения. Однако повторенный многократно в разных гендерных сочетаниях этот прием изрядно надоел.
Иллюстрации внутреннего разлада личности тоже не отличались разнообразием. Тут, как правило, применялась техника «изоляции» — тот ее раздел, который предполагает перемещение как бы омертвевшей конечности с помощью трех оставшихся. Неплохо освоен и «релиз» — освобождение группы мышц для наилучшего использования остальных. Асимметричные «восьмерки» корпуса, заламывания рук за спину, круговые перемещения тел на полу с опорой на шею и прочие крупнокалиберные способы выражения духовной неустроенности дополнялись экспрессивными позами на оснащенной скобами задней панели — той самой, по которой запускали цитаты классиков. И хотя подобный «танец на вертикали» в западной практике используется уже лет сорок, а в отечественной — с тех пор, как в 2003-м француз Режис Обадья поставил «Весну священную» в балете «Москва», эта «осетрина второй свежести» отчасти замаскировала нехватку более актуальных находок. Самым же увлекательным в танцевальных «Диалогах» оказалось их литературное сопровождение: цитаты, ползущие по панели, легко отвлекали внимание от вялого сценического действия. Угадать их источник удавалось не всегда: Платон остался неуловим, Жванецкий опознавался сразу. А самая беспроигрышная цитата оказалась равно пригодна как для «Диалогов», так и для этой рецензии: «Автор оставляет за собой право не соответствовать вашим ожиданиям».