Дела семейные

Семейный бизнес как институт может исчезнуть вместе с его основателями. Выяснилось, что многим предпринимателям некому оставить в наследство свое дело. Исследование провел журнал The Economist. По его данным, у некоторых нет детей, у других есть, но они не планируют развивать родительскую компанию. Времени на поиск решения совсем мало: каждый четвертый бизнесмен, по подсчетам авторов, старше 65 лет. Проблема актуальна для Европы, США и Японии, уточняет издание.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Вместе с тем, частный бизнес во многих странах является основой экономики. В Германии, например, 40% всех компаний, торгующихся на бирже, находятся в семейном владении, рассказал собственный корреспондент “Ъ FM” в Берлине Андрей Урбан: «Во многих семейных фирмах в Германии, как и во всем Старом Свете, просто нет наследников, которые взяли бы штурвал в свои руки. Такая ситуация весьма неблагоприятна в экономическом смысле, так как тысячи немецких компаний в ближайшие годы просто могут закрыться.

Национальный банк развития Германии предупреждает, что к 2026 году 560 тыс. предприятий среднего бизнеса — а всего в стране таковых 4 млн — могут быть обезглавлены, в том смысле, что гендиректора просто некем будет заменить. В целом за последние 20 лет доля владельцев бизнеса старше 60 лет выросла с 15% до 31%. Только каждый десятый руководитель компании в Германии сегодня моложе 40 лет.

По мнению экономистов Банка развития, в ближайшем будущем практически каждое четвертое семейное предприятие в стране столкнется с проблемами передачи управления в руки достойного наследника.

Руководители почти 80% предприятий разводят руками и признаются, что просто не могут подыскать себе замену».

В РФ семейные предприятия стали появляться только после распада СССР. По данным компании Deloitte за 2021 год, средний возраст большинства таковых фирм в России — около 20 лет. Преимущественно ими еще руководят основатели или наследники из первого поколения. И, учитывая российский деловой климат, процесс передачи дел вызывает немало тревог, поделился индивидуальный предприниматель из Астрахани Рустам Шабанов, который пытается управлять семейной строительной компанией:

«Когда мой отец в 60 лет уходил на пенсию, он на меня перевел все акции. Я с ним с трех лет ездил по всем этим стройкам — и жилых домов, и промышленных объектов. Мы с ним пережили и девяностые, и кризис 2008 года, и 2014-й. И бандиты были, и разборки. В пандемию COVID-19 было очень тяжело, нам пришлось закрыть наше маленькое предприятие, с тех пор мы работаем как ИП. Бизнес я немножко, конечно, сократил, пришлось продавать технику, людей распускать. У отца был коллектив 150 человек, а сейчас работают пять сотрудников».

Тем не менее привлечь к работе родственников — одно из популярных решений в России. По подсчетам Торгово-промышленной палаты, семейными компаниями можно назвать 74% среднего и малого бизнеса страны. В крупном бизнесе таких примеров меньше. Самый яркий из них — холдинг «Сафмар», который основал миллиардер Михаил Гуцериев. Сейчас на разных должностях в активах группы трудятся его брат и сын.

Между тем для миллиардеров близость семьи к бизнесу — это, скорее, угроза, рассуждает старший юрист консалтинговой группы РКТ Елена Волчек: «Чем богаче человек, чем больше у него активов, тем больше у него и наследников, и бывших жен. Это можно проследить по каким-то ключевым кейсам по наследственно-корпоративным спорам.

В каждом из них происходит наследственно-корпоративный конфликт, когда супруга, ее иждивенцы и другие наследники делят какой-то дорогостоящий актив. Крупные бизнесы в России были получены серьезными людьми в 1990-е годы во времена приватизации.

Прошло уже более 30 лет, и, конечно же, все они стареют, поэтому основной сейчас вектор внимания сосредоточен на этих компаниях. Большинство наследников предпочитают продавать доли куда-то в рынок, каким-то инвесторам».

Потенциальных конфликтов не получилось бы избежать даже в случае оформления завещания. Согласно российским законам, несовершеннолетние дети всегда претендуют на долю в активах, даже если предприниматель хочет передать бизнес кому-то другому.

В этом случае поможет личный фонд, который обеспечит желаемому кругу наследников пассивный доход, делится опытом управляющий партнер FTL Advisers Наталья Пацева: «Это гораздо более гибкий инструмент, нежели завещание. В него можно зашить практически любые условия. У нас, например, был опыт, когда владелец бизнеса хотел, чтобы его актив, который он создавал всю жизнь, как раз не попадал в наследственную массу. При этом у него есть кровные дети.

Просто наш клиент не желал, чтобы его дело было бы продано или разделено в результате семейных неурядиц или каких-то слияний, которые он не хотел допустить. Для таких ситуаций, конечно, личные фонды подходят. Вместе с тем вход для создания такого фонда — это 100 млн руб.».

Довольно простой, но эффективный способ подбора преемников нашли в Японии. Одна из компаний создала алгоритм подбора покупателя для любой семейной фирмы. Услуга оказалась востребованной: как пишет The Economist, многим бизнесменам в Японии уже за 90, при этом стоимость их компаний превышает $3,5 млн. Искусственный интеллект справился практически безошибочно. В среднем для заключения сделки консультантам требуется около года, но алгоритм сократил этот срок до трех месяцев, а рекордной стала покупка за 1 час 26 минут.

С нами все ясно — Telegram-канал "Ъ FM".

Светлана Белова