Законодатель не стал выхолащивать суть института конфискации

В среду, 31 января, Госдума РФ приняла во втором и третьем чтениях закон о конфискации имущества за преступления против госбезопасности, включая распространение фейков об армии. Арутюн Саркисян, адвокат, эксперт в области судебно-арбитражных споров, в беседе с «Ъ-СПб» анализирует данный закон.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Что суд может признать фейком (как это прописано в законе)?

— Вот для начала цитата: «Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности либо об исполнении государственными органами Российской Федерации своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях, а равно содержащей данные об оказании добровольческими формированиями, организациями или лицами содействия в выполнении задач, возложенных на Вооруженные Силы Российской Федерации или войска национальной гвардии Российской Федерации» (ч. 1 ст. 207 УК РФ).

Анализируя актуальные положения Уголовного кодекса РФ в этой части, необходимо отметить следующее. Во-первых, речь должна идти именно о публичном распространении сведений (например, в интернете) или неопределенному кругу лиц (например, в общественном месте). На практике норму правоохранительные органы могут толковать расширительно и также пытаются ее распространить на частные беседы, в том числе и по телефону.

Во-вторых, распространение должно быть именно заведомо ложной информации. Речь должна идти именно о фактической информации, а не о личном оценочном суждении. На практике это доказывается через проведение специальной лингвистической экспертизы, где такое различие должно быть обозначено. Также речь должна идти именно о критерии «заведомости» для распространителя, то есть такое лицо должно заведомо знать, что факт является ложным, и вводить в заблуждение третьих лиц.

К сожалению, в условиях отсутствия достоверных источников в ситуации множественности источников в том же интернете последний аспект в судебно-следственной практике может игнорироваться.

Здесь гражданам, выступающим в свою защиту, необходимо доказать, что они опирались на «авторитетный» общедоступный источник, возможно, даже перепроверяли информацию в других независимых источниках.

В-третьих, это очень широкий список сведений: речь идет не только собственно о фейках об использовании ВС РФ и информации об исполнении любыми государственными органами РФ своих полномочий за пределами территории, но и о добровольческих формированиях, организациях и любых лицах, содействующих им. Вопрос отнесения сведений к данной категории также может быть предметом специальной лингвистической экспертизы.

— Может ли суд конфисковать квартиру в ипотеке, кредитную машину или конфисковать авторские права, если вина ответчика будет доказана?

— Согласно пояснительной записке к законопроекту, ключевой причиной изменений является создание механизма для целей пресечения финансирования распространения фейков. Пояснительная записка не содержит обоснования, связанного с необходимостью конфискации имущества иноагентов или релокантов.

При распространении фейков конфискацию как наказание планируют применять, только если преступление совершено из «корыстных побуждений». То есть суду при вынесении приговора необходимо в каждом конкретном случае установить, что имущество получено в результате совершения преступления (например, распространение фейков за вознаграждение или из иной корыстной заинтересованности) или что имущество использовалось или предназначалось для совершения преступления (например, когда за счет денежных средств финансировалось распространение фейков).

Строго формально квартиру в ипотеке или кредитную машину тоже можно конфисковать, если они использовались для распространения фейков. В первую очередь это касается непосредственного использования имущества для распространения фейков. Другое дело, что здесь для правоприменителя открывается широкое пространство для маневра, например, в ситуации, когда соответствующий фейк был опубликован: когда распространитель находился в квартире или автомобиле. Здесь, мы адвокаты, будем наблюдать за развитием соответствующей судебно-следственной практики.

Отдельно при реализации такой меры, как конфискация, необходимо будет решать проблему с другими кредиторами (в первую очередь банками как залогодержателями ипотечного имущества). В такой ситуации со всей очевидностью судам предстоит в конечном счете устанавливать размер ущерба по данным статьям с целью конкуренции требований с другими добросовестными кредиторами, которые не должны страдать от совершения должником преступления.

Что касается конфискации авторских прав в ситуации известных артистов, то это представляется затруднительным, поскольку сами авторские права на песни не используются для распространения фейков об армии, за исключением, когда за счет таких отчислений фейки финансируются. Также здесь можно задать риторический вопрос относительно авторских прав на песни, содержащие фейки, но вряд ли правопорядок будет способен разрешить данные права монетизировать.

Законодатель не стал выхолащивать суть института конфискации, речь идет о расширении перечня составов, в результате совершения которых полученное имущество может быть конфисковано. Иными словами, никакой произвольной конфискации имущества по «политическим мотивам» не будет.

— Могут ли распространить действие закона на комментарии в соцсетях до даты принятия закона?

— Законопроект не предполагает обратной силы изменений. В этом смысле положения статьи 10 УК РФ о недопустимости ухудшения положения лица в полном объеме сохраняют свою силу. Этот тезис поддерживался ранее инициаторами законопроекта и свидетельствует о том, что проект в первую очередь имеет превентивный и воспитательный характер.

— Какие сроки лишения свободы, кроме конфискации, возможны по таким делам?

— Статья предусматривает достаточно жесткие сроки лишения свободы, это связано с особой публичной значимостью для государства определенной категории сенситивной информации. Распространение сведений по части 1 статьи 207.3 УК РФ (то есть без квалифицирующих признаков) предполагает лишение свободы на срок до пяти лет.

Если же такие деяния совершены при наличии квалифицирующих признаков, то лишение свободы сроком от пяти до десяти лет. К квалифицирующим признакам закон относит распространение:

— лицом с использованием своего служебного положения (например, когда такое положение позволило распространить информацию на больший круг лиц или в силу занимаемого распространителем статуса информация повлекла больший ущерб (в том числе, общественный резонанс);

— группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (например, когда распространитель действовал не один, а совместно с иными лицами);

— с искусственным созданием доказательств обвинения;

— из корыстных побуждений;

— по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

При этом если преступления повлекли тяжкие последствия — срок от десяти до пятнадцати лет. Закон данное понятие не раскрывает, на практике к таковым последствиям могут относится массовые беспорядки, уничтожение или повреждение имущества в крупном размере, смерть или причинение тяжкого вреда здоровью человека.

Беседовал Виктор Сборов