«Европа является полностью искусственной конструкцией»

«Я пришла к власти с одной сознательной целью: превратить Британию из зависимого общества в самодостаточное общество — из общества "отдай это мне" в нацию "сделай сам". Британию, готовую вставать и идти, а не сидеть сложа руки и ждать».

На конференции в Бюро малого бизнеса в графстве Суррей, 8 февраля 1984 года.

«"Европа" в любом смысле, кроме географического, является полностью искусственной конструкцией. Совершенно бессмысленно смешивать Бетховена и Дебюсси, Вольтера и Бёрка, Вермеера и Пикассо, Нотр-Дам и собор Святого Павла, вареную говядину и буйабес и изображать их как элементы "европейской" музыкальной, философской, художественной, архитектурной или гастрономической реальности. Если Европа очаровывает вас, как она часто очаровывала меня, то именно своими контрастами и противоречиями, а не своей связностью и непрерывностью».

Из книги «Искусство управления государством: Стратегии для меняющегося мира», вышедшей в 2002 году.

«Значение Фолклендской войны было огромным как для самоуверенности Британии, так и для нашего положения в мире… И друзья, и враги перестали воспринимать нас как нацию, которой не хватало воли и способности защищать свои интересы… Война также имела реальное значение в отношениях между Востоком и Западом: годы спустя один русский генерал сказал мне, что Советы были твердо убеждены, что мы не будем сражаться за Фолклендские острова и что, если мы будем сражаться, мы проиграем. Мы доказали, что они ошибались по обоим пунктам, и они этого не забыли».

Из книги мемуаров «Годы на Даунинг-стрит», вышедшей в 1993 году.

«Русские настроены на мировое господство, и они стремительно приобретают средства, необходимые для становления в качестве самого могущественного имперского государства, которое когда-либо видел мир. Людям в советском Политбюро не нужно беспокоиться по поводу быстрой смены общественного мнения. Они выбрали пушки вместо масла, в то время как для нас почти все остальное важнее пушек».

На выступлении в Кенсингтонской ратуше, 19 января 1976 года.

«И американцы, и европейцы иногда забывают, насколько уникальны Соединенные Штаты Америки. Ни одна другая нация не создавалась так быстро и успешно. Ни одна другая нация не была построена на идее — идее свободы. Ни одна другая нация не сумела так удачно объединить в рамках единой культуры людей разных рас и наций… Европейские нации не являются и никогда не могут быть такими. Они являются продуктом истории, а не философии».

На обеде в Гуверовском институте в Стэнфорде, 8 марта 1991 года.

«Я не знаю, кто нам может угрожать. Что я действительно знаю, так это то, что правительство должно быть готово к любому повороту событий, и я знаю, что обладание ядерным оружием сохраняло мир между ядерными державами гораздо лучше, чем обладание обычным оружием… У нас был мир 38 лет, а еще через четыре или пять лет у нас будет самый длительный период мира в Европе за многие столетия… Я готова выделять деньги на сохранение мира для людей, за которых несу ответственность».

В телеинтервью для Granada TV, 1 июня 1983 года.

«Мне нравится господин Горбачев. С ним можно иметь дело. Мы оба верим в свои политические системы… Мы никогда не изменим друг друга, но у нас есть два общих интереса: мы оба должны сделать все возможное, чтобы война никогда не началась снова, и поэтому мы вступаем в переговоры по разоружению, полные решимости добиться их успеха. И, во-вторых, я думаю, мы оба считаем, что у переговоров больше шансов на успех, если мы сможем укрепить доверие друг к другу».

В интервью телеканалу BBC, 17 декабря 1984 года.

«Народный капитализм, который является экономическим выражением свободы, оказывается гораздо более привлекательным средством распространения власти в нашем обществе. Социалисты кричат "власть народу" и при этом поднимают сжатый кулак. Мы все знаем, что он на самом деле означает — власть над людьми, власть государства. Для нас, консерваторов, народный капитализм означает то, что он говорит: власть через собственность мужчин и женщин на улице, переданную уверенно и с открытой рукой».

В речи перед Центральным советом консерваторов, 15 марта 1986 года.

«Каждая нация имеет право на безопасность. Мы, на Западе, находим нашу безопасность в НАТО, которое связывает Европу с США. Это оборонительный союз. Мы никому не угрожаем. В 1982 году НАТО торжественно заверило, что ни одно из наших вооружений никогда не будет использовано, кроме как в ответ на нападение. Иногда ошибочно полагают, что Европу можно отделить от США. Но в нашей решимости защищать наши демократические ценности мы неразделимы».

На официальном банкете в Московском Кремле, 30 марта 1987 года.

«Падение Берлинской стены. Свержение Чаушеску народом, который он так жестоко угнетал. Первые свободные выборы в Восточной Европе за поколение. Распространение идей рыночной свободы и независимости в самое сердце советского Левиафана… Наши друзья из Восточной Европы напомнили нам, что ни сила оружия, ни стены, ни колючая проволока не смогут навсегда подавить тоску человеческого сердца по свободе и независимости… Их победа стала результатом того, что на протяжении сорока долгих холодных лет Запад твердо противостоял военной угрозе с Востока. Свободное предпринимательство победило социализм».

На конференции Консервативной партии в Лондоне, 12 октября 1990 года.