Перед фестивалем "Триумф джаза" его организатор саксофонист Игорь Бутман встретился в Le Club с Борисом Барабановым.
— Как вы составляли программу "Триумфа джаза" в этом году?— Честно? Никакого принципа нет. Я приглашаю людей, которых я считаю выдающимися музыкантами, свободных в эти даты. Фонд "Триумф" мне доверяет на сто процентов.
— Большинство джазовых событий оплачивают табачные и алкогольные спонсоры, от них в буквальном смысле зависит судьба джаза. Нравится марке "Русский стиль" на данный момент джаз — происходит "Русский стиль. Усадьба. Джаз", передумал табачный спонсор Philip Morris — и закрывается Parliament Jazz Festival. А государство, получается, бросило джаз на произвол судьбы.
— Не то чтобы государство совсем не поддерживало джаз, но это по большей части моральная поддержка. И я не думаю, что это так уж плохо. Я все-таки сторонник американской модели. Государство не помогает ни JVC Jazz Festival, ни фестивалю Heineken. Судьба джаза — в частных руках. Я не знаю, почему организаторы наших фестивалей не находят достаточно денег. Я не могу сам ходить и всем делать джазовые фестивали. Кроме "Триумфа джаза" мне нужно подготовиться к выступлению с Юрием Башметом в центре Уинтона Марсалиса в Нью-Йорке, потом я лечу на Олимпиаду, потом у меня выступления с Билли Кобэмом — я не хочу бросать саксофон. Если задаться целью сделать большой ежегодный джазовый фестиваль, деньги можно найти. Просто нужны сильные, инициативные ребята.
— Каков уровень затрат на такое событие?
— Parliament Jazz Festival с Алом Джерро стоил миллион долларов. Самый дорогой "Триумф джаза" с Джо Ловано, Билли Кобэмом и Элвином Джонсом обошелся в $250 тыс., но мы тогда и прибыль получили, а на следующий год "дыры" большого концерта приходилось латать доходами от выступлений в Le Club. А на самый первый "Триумф джаза" нам дали $13 тыс., и я счастливый прибежал в клуб, размахивая пачкой: "Смотрите, нам денег дали!"
— Какие еще проблемы мешают организовывать большие фестивали?
— В городе не хватает залов, а те, что есть, часто оказываются "учреждениями спорта или культуры", то есть табачные и алкогольные спонсоры не могут ставить свои значки на афиши. Рекорд-лейблы не способны ничего поддержать — джазовые артисты продаются даже меньшими тиражами, чем классика. Конечно, хорошо бы найти стратегического партнера, который взялся бы поддерживать крупный фестиваль, но есть вопрос, который даже он не решит: кто от нас будет выступать? У нас элементарно нет столько музыкантов, чтобы заполнить все эти площадки. Мне кажется, наши молодые музыканты недостаточно собранны, им бы побольше работать над своим репертуаром, а они бегают по халтурам. Когда вы в последний раз слышали, например, о каком-то мощном квинтете, таком, чтобы о нем все говорили, чтобы дух захватывало? Я не могу показывать в "Джазофрении" только своих старых друзей, да и зрителю это неинтересно. Вот и остался у нас на ТВ от всего джаза один Георгий Арамович Гаранян с архивными записями. В 60-е годы нужно было доказывать, что джаз — это культура, и сейчас опять то же самое.