дело Кулаева
На заседании Верховного суда Северной Осетии по делу Нурпаши Кулаева потерпевшим вчера показали видеозаписи, связанные с терактом в школе #1, и дали послушать переговоры боевиков. "Мы станем шахидами, если Аллаху будет угодно",— сказал один из захватчиков школы. Потерпевшие хотели увидеть в суде президента Ингушетии Мурата Зязикова, но их ходатайство было отклонено.
Заседание началось с изучения видеоматериалов событий 1-3 сентября 2004 года, предоставленных ГТРК "Алания", и аудиозаписей переговоров боевиков. Видеозапись начиналась с любительской съемки, сделанной в конце апреля 2004 года в школе #1 Беслана. Многие потерпевшие, увидев своих детей, не смогли сдержать слез. Плакали они и тогда, когда на мониторе увидели обращение президента Владимира Путина от 4 сентября 2004 года. Те же, кто сдержал слезы, отпускали ироничные комментарии. Кто-то в зале даже предложил: "Вот на него надо уголовное дело возбудить".
— Ничего, я доберусь,— решительно пообещала председатель комитета "Голос Беслана" Элла Кесаева.
Сборник видеоматериалов состоял из хорошо известных кадров и брифингов практически всех членов оперативного штаба, а также нескольких выступлений Владимира Путина. После очередного из них бесланские женщины отказались от дальнейшего просмотра, однако предложили занести кассету в материалы дела.
После этого суд заслушал аудиозапись переговоров неустановленных боевиков. Из нее, впрочем, никому ничего не было ясно, поскольку террористы говорили по-ингушски. Гособвинителю Аслану Черчесову пришлось зачитать расшифровку переговоров.
— Есть ли новости? Здоровы ли все наши? — обращался, очевидно, один из организаторов теракта в школе к боевику, непосредственно участвовавшему в захвате.
— Мы станем шахидами, если Аллаху будут угодно. Нас, моджахедов, ждет рай.
— Все будут шахидами. Магасу приветы передай. И Абдулле (боевик Владимир Ходов.—Ъ) тоже приветы.
— По беспределу поубивали. Много кафиров убиты. Вовсю еще убиваем,— отчитывался боевик, находившийся в школе.
— Ты сделал все насчет долга? — спрашивал его неизвестный.
— Да, нормально.
— Аллах будет доволен тобой.
Председательствующий на суде Тамерлан Агузаров поинтересовался у Нурпаши Кулаева, известно ли ему что-нибудь об этом разговоре. Подсудимый сказал, что слышит его в первый раз.
— Что значит кафир? — спросил тогда судья Агузаров.
— Я не знаю,— смущенно ответил подсудимый Кулаев, а потом, подумав, добавил: — Неверных так называют.
— А неверные кто? — не отступал председательствующий.
— Откуда я знаю... Христиан так называют.
— Дети тоже кафиры?
На это Нурпаша Кулаев ничего не сказал.
После того как разбор аудиозаписи был закончен, председатель комитета "Матери Беслана" Сусанна Дудиева заявила, что, подавая ходатайство, потерпевшая сторона настаивала на прослушивании в суде совсем других переговоров — тех, которые с террористами вел сотрудник ФСБ Виталий Зангионов (его допрашивали в минувший четверг).
Затем адвокат потерпевших Таймураз Чеджемов поднял тему доклада североосетинской парламентской комиссии. Накануне ее председатель Станислав Кесаев прислал ответ на запрос с просьбой предоставить суду материалы об этом докладе. В нем, по мнению господина Чеджемова, описана ложная ситуация, связанная с готовностью экс-президента Северной Осетии Александра Дзасохова пойти в школу. Адвокат отмечал, что террористы готовы были отпустить часть заложников, если бы в школу пришел президент Дзасохов.
— Если террористы звали на переговоры Дзасохова, а сам он готов был идти в школу, то странно, почему они так и не встретились? — недоумевал господин Чеджемов.
Затем Элла Кесаева начала подавать ходатайства. Сначала она попросила вызвать в суд сотрудников МЧС Северной Осетии, которые расчищали завалы в школе. По ее мнению, они смогли бы подтвердить, что многие заложники погибли не от взрывов бомб, а от применения тяжелого оружия силовиков.
— Здесь, в суде, Дзгоев (глава МЧС Северной Осетии.— Ъ) заявил, что из спортзала ими (спасателями.— Ъ) было вынесено 123 человека. Остальные погибли внутри школы, а их тела оказались под завалами,— отметила госпожа Кесаева.
Но ее доводы не убедили суд. Затем она попросила удовлетворить ходатайство о вызове свидетелем президента Ингушетии Мурата Зязикова и помощника президента РФ Асланбека Аслаханова. Ей хотелось бы узнать, по какой причине первый отказался приехать в Беслан, а второй прибыл с опозданием. Однако адвокат Чеджемов усомнился в необходимости допроса президента Ингушетии.
— То, что Зязиков так и не прибыл в Беслан,— это вопрос моральной ответственности, поэтому я не вижу смысла приглашать его,— сказал Таймураз Чеджемов.
— А вдруг ему вообще никто не предлагал приехать? — выкрикнула из зала потерпевшая Царахова.
— Давайте вначале разберемся с Кулаевым,— вмешалась в спор гособвинитель Мария Семисынова.— Мы должны действовать в рамках закона. А Зязиков и Аслаханов по этому делу не проходят. Если вы (потерпевшая Кесаева.— Ъ) можете обеспечить их явку, то приведите их, и тогда суд решит, допустить их к процессу или нет.
— Вы что, издеваетесь над нами? — сказала в ответ госпожа Кесаева.— Наш адвокат по закону должен занимать нашу позицию, а он не делает этого.
— Мы сами сделаем ему замечание при необходимости. А если что-то не нравится, то нанимайте своего адвоката,— возразила ей Сусанна Дудиева, которая при этом старалась не обострять наметившееся противостояние.
Тогда слово взял господин Чеджемов. Он отметил, что во всем придерживается закона и исходит из интересов своих доверителей. При этом адвокат посоветовал госпоже Кесаевой приводить здравые доводы. Ее ходатайство о вызове свидетелями господ Зязикова и Аслаханова было отклонено.