 |
В начале 90-х Борис Ельцин боролся с коммунизмом с помощью танков. |
Даже если не считать хрущевское разоблачение культа личности в середине 50-х годов настоящей борьбой с коммунизмом, то история "государственного антикоммунизма" в России насчитывает как минимум 15 лет. И эта борьба фактически предвосхитила нынешнюю антикоммунистическую резолюцию ПАСЕ, ибо все эти годы Россия вела себя в полном соответствии с духом этого документа: публичному осуждению, за редкими исключениями, подвергались лишь преступления коммунистического режима, но не его практика или идеология.
Строго говоря, борьба с коммунистами началась еще при генеральном секретаре ЦК КПСС Михаиле Горбачеве. Начав в 1985 году перестройку с объявления гласности и рассекречивания архивов о репрессиях 30-40-х годов, ее инициаторы довольно быстро заговорили о политическом плюрализме, из-за которого КПСС впоследствии и потеряла контроль над ситуацией в стране. В 1989 году после выборов народных депутатов СССР в союзном парламенте появилась оппозиционная Межрегиональная депутатская группа (МДГ), идейным вдохновителем которой был академик Андрей Сахаров, а неформальным лидером — Борис Ельцин. МДГ сразу же поставила вопрос об изъятии из советской Конституции шестой статьи, которая закрепляла "руководящую и направляющую" роль КПСС. Правда, добиться этого на всесоюзном уровне демократы так и не смогли: шестая статья просуществовала вплоть до распада СССР в декабре 1991 года и автоматической отмены союзной Конституции.
Зато на российском уровне конституционное всевластие КПСС было ликвидировано после того, как в 1990 году россияне избрали депутатов, в большинстве своем оппозиционных союзному центру. Однако практического значения эта победа уже не имела, поскольку коммунисты тоже не сидели сложа руки. Сначала они с подачи высшего партруководства провели кампанию по совмещению руководящих постов в партии и в советах всех уровней, которые тогда формировали и исполнительную власть в регионах. Затем "боевой резерв" партии, комсомол, стройными рядами двинулся в коммерцию, выполняя установки той же КПСС о переходе к хозрасчету и самофинансированию. А руководящие посты в росших как грибы после дождя совместных предприятиях начали занимать чекисты. В результате к моменту распада СССР в компартии остались лишь те, кто оказался неспособным вписаться в рынок.
 |
Конституционный суд во главе с Валерием Зорькиным, признавший в 1992 году незаконным президентский указ о запрете КПСС, не ослабил давления на коммунистов, но ослабил позиции пропрезидентских сил на выборах в Госдуму |
Танки в политической биографии Бориса Ельцина возникали дважды, и оба раза из-за коммунистов. В первый раз, 19 августа 1991 года, президент России, взобравшись на танк, выступил против Госкомитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), который намеревался сохранить коммунистические порядки и прекратить демократические реформы. Тогда армия за ГКЧП не пошла. Сразу после этого Ельцин пытался "раздавить гадину", запретив компартию своим указом, но успеха не добился: в 1992 году Конституционный суд разрешил коммунистам воссоздать первичные партячейки, после чего прошел "восстановительный" съезд КПРФ. При этом новая партия, которую вскоре возглавил Геннадий Зюганов, юридически не имела отношения к КПСС и, соответственно, не несла никакой ответственности за преступления коммунистического режима.
 |
Чтобы выиграть президентские выборы летом 1996 года, Ельцину пришлось убедить избирателей в том, что победа Геннадия Зюганова вернет Россию во времена коммунистических репрессий |
Однако та же Конституция оставила серьезную лазейку для реставрации советского строя, нагрузив президента почти что царскими полномочиями. Ведь на развитие демократии Основной закон работал лишь до тех пор, пока во главе страны стоял приверженец демократии. В случае же прихода к власти сторонника светлого прошлого президентское всевластие могло быть использовано для отмены всех и всяческих реформ.
Именно поэтому итоги думских выборов 1995 года, на которых КПРФ уверенно опередила партию власти в лице движения "Наш дом — Россия", заставили Кремль всерьез задуматься о президентских выборах-1996. Итогом этих раздумий стал вывод о том, что для победы над Зюгановым Ельцину необходимо победить коммунистическую идеологию. Поэтому президентская кампания Кремля в 1996 году была построена на жестких контрастах: "белые" против "красных", демократия против коммунизма, будущее против прошлого. Разумеется, та предвыборная гонка велась не на равных: на Ельцина работала вся государственная машина и все телеканалы, включая негосударственные. Но все-таки характерной особенностью той избирательной кампании было то, что в ней шла борьба за победу не только определенного кандидата, но и определенной идеологии.
После победы на тех выборах Борис Ельцин лишь изредка вспоминал о существовании идейных противников. Чаще всего это завершалось очередным обещанием вынести Ленина из Мавзолея и бурными, но бесплодными дебатами в СМИ о перезахоронении вождя. И только один раз, примерно за год до думских выборов-99, президент приказал Минюсту проверить КПРФ, чтобы найти факты ее противозаконной деятельности. Проверка состоялась, но фактов не нашлось.
А осенью 1999-го наступила новая эпоха. Не то чтобы коммунисты слишком уж ослабели — просто значительно усилилось мастерство российских политтехнологов. Именно благодаря им — ну и "маленькой победоносной войне" с Чечней, разумеется,— никому ранее неведомый мистер Путин всего за полгода превратился в любимца российских избирателей, заодно обеспечив резкий рост популярности и поддержанному им блоку "Единство", который едва не обошел коммунистов на думских выборах в декабре 1999 года.
С приходом к власти Владимира Путина борьба Кремля с КПРФ не прекратилась, но обрела новые формы. Заоблачный по российским меркам рейтинг доверия позволял Владимиру Путину претендовать на звание президента всех россиян, стоящего над любыми партиями и идеологиями. Но перед думскими выборами-2003 в Кремле вновь вспомнили об антикоммунизме — только уже не по идеологическим, а исключительно по прагматическим соображениям. Пропутинской "Единой России" необходимо было обеспечить в новой Госдуме большинство (и желательно конституционное), а помешать этому могла только КПРФ. И задача по "опусканию" компартии была решена чисто технологическими методами: с одной стороны, гостелеканалы обрушили на коммунистов потоки "черного пиара", а с другой — на их электоральном поле появились новые игроки (вроде блока "Родина"), оттянувшие у КПРФ немалую часть избирателей. В результате компартия получила всего 12,6% голосов, фактически вернувшись к уровню 1993 года.
На этом борьба с коммунизмом в России закончилась. Последним ее отголоском был альтернативный съезд КПРФ, организованный в июле 2004 года противниками Зюганова, которые избрали новым лидером партии ивановского губернатора Владимира Тихонова. По убеждению зюгановцев, их оппоненты действовали при поддержке администрации президента. Но непризнание Минюстом легитимности этого съезда подтвердило, что вопрос о борьбе с КПРФ для Кремля более неактуален.
 |
Владимир Путин парламентов не расстреливал и регулярно проводил с Геннадием Зюгановым конструктивные переговоры. Но это не спасло коммунистов от разгромного поражения на думских выборах 2003 года |
Получается, что наиболее эффективным средством борьбы с коммунизмом в России стало восстановление на практике его основных принципов, пусть и в несколько модифицированном виде. Что, кстати, полностью устраивает большинство россиян — судя по стабильно высокому рейтингу Владимира Путина и усиливающейся, если верить социологам, тяге к восстановлению однопартийной системы. Так что российским демократам остается лишь признать правоту Евгения Шварца, написавшего еще 60 лет назад: "Единственный способ избавиться от драконов — это иметь своего собственного".
ВИКТОР ХАМРАЕВ, ДМИТРИЙ КАМЫШЕВ