Национальный симфонический оркестр выступил в честь столетия знаменитого дирижера
юбилейКонцертом Национального симфонического оркестра началось празднование столетнего юбилея выдающегося украинского дирижера Натана Рахлина. Сыграв ряд ярких романтических произведений, несколько десятилетий назад прославивших его имя, главному музыкальному коллективу страны удалось превратить юбилейный концерт в художественное событие.
Открывая вечер, заместитель министра культуры и туризма Ольга Шокало-Бенч заверила собравшихся, что имя украинского дирижера не затеряется в череде громких музыкальных юбилеев нынешнего года, и даже пообещала от имени министерства издать в ближайшее время архивные записи концертов Натана Рахлина. Музыкантов, впрочем, куда больше взволновало другое обещание госпожи Шокало-Бенч: выделить, наконец, достойную репетиционную базу для главного детища маэстро — Национального симфонического оркестра, вынужденного ютиться в бывшей биллиардной Киевского дворянского собрания, в здании которого размещается столичная филармония.
Ободренные заверениями заместителя министра, музыканты Национального симфонического продемонстрировали в этот вечер блестящую форму. Неистребимое пристрастие нынешнего руководителя оркестра Владимира Сиренко к программному симфонизму с подтекстом любовной драмы с первых аккордов обрекло романтическую программу на успех. Уже первое сочинение — симфоническая баллада Бориса Лятошинского "Гражина" по мотивам поэмы Адама Мицкевича — впечатляло мощностью оркестровки: временное чутье композитора и дирижера совпали здесь с абсолютной точностью. Бескомпромиссность и героизм первой леди средневековой Литвы, тайком от супруга объявившей войну тевтонцам, сцены раскаяния и самосожжение ее мужа, даже пейзажные зарисовки баллады — все звучало убедительно, с почти театральной выразительностью: от напевной темы Гражины у скрипок до приглушенного, окаймляющего музыкальное произведение мотива альтов с зашифрованным в нем Dies irae.
Перейдя от сложной, даже несколько рваной фактуры баллады Лятошинского к незамысловатым комфортным пассажам "Мазепы" Ференца Листа, струнная группа почувствовала себя еще уверенней. Блестящий же марш в финале произведения оркестр исполнил с подстегивающей звонкостью трелей и нескрываемой гордостью за своего соотечественника.
Сыгранная во втором отделении симфоническая сюита Римского-Корсакова "Шахерезада" еще острее подчеркнула общую любовно-романтическую тональность вечера. Здесь оркестр без оглядки принял сторону арабской красавицы. Калейдоскоп сказочных образов и восточных эскизов у струнных скользил как никогда лирично, а соло деревянных духовых звучали обнадеживающе виртуозно. Жесты Владимира Сиренко в сцене "Царевич и царевна" были по-мужски выразительны, щедры в "Багдадском празднике" и бесстрашны в столкновении оркестра-корабля со скалой--медным всадником. Концертмейстер Богдан Крыса, с искренним усердием исполнявший роль Шахерезады во всех сольных интермедиях, был помилован Шахриаром-дирижером и обласкан публикой. К концу вечера, кстати, стало очевидно, что восстанавливать репертуар полувековой давности, когда-то сделавший имя маэстро Рахлину и возглавляемому им коллективу,— дело отнюдь не безнадежное.