В Мадриде, в здании Государственных архивов, открылась выставка "Жизнь под полумесяцем", посвященная сегодняшней среде и дизайну арабских стран. До того эта выставка проходила в Берлине, Роттердаме, Роверето. О бытовом дизайне сегодняшнего арабского Востока западному человеку стоит поразмыслить.
На выставке — основные столицы арабского Востока: Дамаск, Бейрут, Маракеш, Тунис, Алжир. Но предмет ее — не прославленные мечети и не отели для туристов, а повседневная жизнь — комнаты, дворы, дома, улицы. Просто как живут арабские люди, что носят, какая посуда, какая мебель, как устроен быт, праздники.
Город Сус, Тунис, центр города, Медина (базар), праздник Курбан-байрам. Улицы кривые, дома произвольных форм, некоторые IX века, некоторые XIX. Мостовая каменная, поднимается вверх, к мечети, по мостовой течет кровь, ею пахнет воздух. Никто не торгует, все закрыто, на улицах ни одного человека, только ходят пьяные от крови кошки. Ручейки крови вытекают из-под каждой двери. Можно заглянуть во двор. Там стоит большая семья и свежует барана.
Это все не просто так, это сложная бытовая культура. Вот молодой человек, у него мобильный телефон, в нем фотографии. Любимая девушка, любимый баран. Каждый мальчик из уважаемой семьи получает своего барана, любит его, ходит с ним, водит его на ошейнике несколько лет. Потом, когда он взрослеет, он берет специальный нож, острый, как бритва, поворачивает своего барана мордой к Мекке и режет ему горло. Потом ест. Это воспитывает мужской характер.
Это все не просто так, это долгая бытовая культура. Медина города Суса включена в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Она окружена стенами, внизу видна римская кладка. Город основал Юлий Цезарь, он поставил здесь свой лагерь против Помпея и выстроил стены. Потом их перестроили в период расцвета династии Аглобидов (IX век), потом — в османское время. Теперь это густозаселенный кремль с крошечными улицами и большими дворами, на территории пять гектар живет тридцать тысяч человек, и еще столько же покупателей приходит ежедневно. Дома устроены несколько фантастично. Бывает такое особое состояние дома, когда он обжит не под то, под что построен, когда вместо окна прорублена дверь, а внутренняя дверь заложена, а потом заложена и эта, прорубленная, а рядом прорублена другая, а еще построена стена, перегораживающая комнату наполовину, и теперь там две торговые лавки, а раньше это была спальня. Так вот, там все дома такие. Там нет других, там все сотни раз перестроено и переделано, но при всем том — это дома IX века, собранные из римских камней.
Это единая бытовая культура гигантской территории. Базар Дамаска — древнейший базар в мире, он функционирует без перерыва уже две тысячи лет. Дамасская мечеть VIII века, первая великая арабская мечеть, выстроена на месте раннехристианской базилики, а она — на месте храма Юпитера, и в стенах мечети видна римская кладка и римские колонны. К этому храму Юпитера вели колонные улицы, в них и расположен базар. И две тысячи лет они обживаются арабским дизайном, сначала домусульманским, потом мусульманским. Обживаются как пещеры, как руины, отвоевывается комната, закладываются одни отверстия, прорубаются другие, вносятся пуфики, чайнички, они садятся и начинают пить чай и торговать.
Это уникальный базар — базар как нерыночное явление. Старый человек сидит у мечети в самом проходном месте и торгует старыми швейцарскими часами. Богатые арабы любят швейцарские часы, богатых арабов обирают бедные арабы, получается много ничьих старых швейцарских часов. Целый магазин. Покупают плохо, богатые арабы любят новые швейцарские часы, старые совсем не берут, но он торгует. Если бы он там торговал чем-то нужным, у него бы отбою не было, но нужным, скажем одеялами, стиральным порошком, торгуют подальше от мечети, и молодые торговцы. А он уважаемый человек с уважаемым товаром на уважаемом месте. Базар как армия, лейтенанты торгуют ширпотребом на окраинах, генералы — уникальными вещами в самом центре.
Так вышло, что я побывал во всех городах, которые теперь представлены на выставке,— все крупные арабские города основаны на местах античных поселений, а я изучал архитектуру Восточной Римской империи. И глядя на фотографии, я постоянно вспоминал теперь свои чувства от этих столиц, а чувства эти были близки к отчаянию — с постоянным вопросом, что же у них хорошего, что они сами считают хорошим?
Оно есть. Есть, скажем, Бейрут, город, наполовину состоящий из этих арабских руин, наполовину — из восхитительного французского ар-деко, какого мало и во Франции (между ними зона сплошных домов лейтенанта Павлова, двадцать лет гражданской войны). Это же ар-деко есть и в Дамаске, и в Тире, и в Сидоне, и в Тунисе, и в Маракеше. В Египте и Иордании — великолепные английские здания. Лучшие школы — французские и английские, лучшие дома — то же самое, богатые люди ходят в европейских костюмах и ездят на европейских машинах, живут на европейских виллах и работают в фирмах, где не разговаривают на арабском — только по-французски.
Впрочем, есть и другие — те, что живут в пригородах Парижа, а на зимние каникулы возвращаются в родную Медину. В прошлом году они жгли там, во Франции, машины, громили школы и больницы, а теперь приехали на родину в отпуск отдохнуть. Они сидят во дворах и едят баранов и пользуются особым уважением. Еще бы — настоящие европейцы, не на словах, а на деле знают Париж, Берлин и Лондон. Им есть что рассказать про настоящую жизнь.
Вообще-то человек, искренне переживающий за судьбу арабского народа, смотрится в России сегодня довольно экзотично — мы как-то напереживались об этом в брежневский период. Но когда проезжаешь все эти страны, то где-то в мозгу постоянно стучит вопрос: "Что же мы наделали?" Потому что самым лучшим, что было и осталось в этих странах, оказывается то, что связано с колониализмом. Мы боролись с колониализмом и его победили, и за сорок лет освободившиеся государства не смогли сделать со своими городами (а может, и странами) ничего хоть сколько-нибудь достойного.
Впрочем, это разумеется никуда не годный колониалистский взгляд. Смотреть нужно иначе. Вот как устроители выставки. Они находят в том, что в арабских жилищах на полу на пуфиках много общего с авангардным дизайном 20-х годов. И в арабской вязи тоже находят что-то общее с авангардным орнаментом (хотя его немного). А в том, что дома выглядят просто как бетонные кубики, плохо выкрашенные белой краской, находят много общего с архитектурными концепциями "Баухауза". Они вспоминают, как Ле Корбюзье ездил по Востоку и как он любил плоские крыши. А алжирское жилье — строительное образование с бесконечными пупырышками глинобитных куполков — напоминает им органические города Паоло Солери и Питера Кука. И все это вызывает у них чувство настоящего восторга. И в бытовом дизайне Востока они видят какую-то новую энергию, которую можно и нужно воспринять. Политкорректная Европа предпринимает попытки колониализма наоборот, и это трогательно.
Но все равно смотришь на выставленные фотографии и думаешь, не были они там, что ли? Чем они восхищаются?