пение
27 декабря в Национальной филармонии состоялся гала-концерт лауреатов Второго конкурса вокалистов им. Бориса Гмыри. Пока ценители вокального искусства размышляли об отличиях регионального конкурса от международного, сами исполнители пытались понять разницу между камерным и оперным репертуаром.
Первый международный конкурс вокалистов им. Бориса Гмыри на родине великого певца прошел ровно год назад. Правда, международным конкурсу так и не довелось стать: в декабре 2004-го, в разгар "оранжевой революции", в Киев не приехали ни москвичи, ни петербуржцы, ни представители донецкой вокальной школы. Нынешняя, вторая попытка придать конкурсу международный статус тоже окончилась ничем: слух меломанов, пришедших на заключительный концерт, по-прежнему услаждали исключительно киевские вокалисты.
Фото: АНАСТАСИИ ИВАНОВОЙ
Прояснить судьбу конкурса не смог даже министр культуры Игорь Лиховой, поднявшийся на сцену со вступительным словом. На этот раз красноречие министра целиком досталось молодым "гмырятам", получившим на конкурсе крылья, которые, по словам министра, пригодятся им для вдохновенного полета над независимой Украиной.
Фото: АНАСТАСИИ ИВАНОВОЙ
Впрочем, полет оказался не таким уж и высоким. Во всяком случае, отличить широкий маслянистый мазок оперных арий от акварельности камерного музицирования большинство из них пока не в силах. Молодым исполнителям, только делающим первые шаги в опере, произведения камерного жанра, из которых главным образом состояла программа гала-концерта (обработки украинских песен, миниатюры европейских классиков и романсы Чайковского, входившие некогда в репертуар самого Гмыри), пока даются с трудом. Нынешним лауреатам, видимо, еще придется освоить разницу между оглушительными ферматными всхлипами и затаенной душевной болью, между оперной монументальностью и непринужденностью интимного высказывания.
Продолжатели искусства Гмыри, к сожалению, не сумели оживить предложенный репертуар сколько-нибудь оригинальными трактовками, ограничившись робкой попыткой приспособиться к образному строю произведений. Крепкая солдатская выправка дипломанта конкурса, тенора Николая Шуляка (руки по швам, плечи назад) выразительно контрастировала с лиризмом Шубертовой "Серенады". Обладатель самой эффектной программы, бас Дмитрий Агеев в "Серенаде Дон Жуана" Чайковского больше походил на вальяжно-пресыщенного жениха-неудачника из костюмированных кинофильмов. Сергею Ковниру (I премия), рискнувшему спеть "Рэвэ та стогнэ Днипр широкый", наверняка придется немало поработать, чтобы в его исполнении можно было узнать самобытность и выразительность украинской вокальной классики. Пока же молодому басу куда легче дается народная песня "Казав мэни батько, щоб я оженывся" (правда, прозвучало это произведение в его устах скорее как опереточная ария безутешного жениха).
Единственным по-настоящему успешным и художественно убедительным эпизодом концерта стало выступление лирико-колоратурного сопрано Наталии Пелих — лауреата специальной премии Фонда им. Бориса Гмыри. Теплое обаяние певицы удачно подчеркивало и водевильную комику Наталки Полтавки, и драматическую исповедальность арии из "Бразильской бахианы" Вила-Лобоса.
Звучал в тот вечер и голос самого Бориса Гмыри. Выступления лауреатов символически обрамляли "Элегия" Жюля Масне и романс "Думы мои, думы мои", записанные на последнем концерте легендарного баса в мае 1969 года. Слушать и аплодировать пустоте оказалось лучшим из того, чем сумели пока ответить соотечественнику его коллеги и потомки.