Вчера президент России Владимир Путин вместе с членами правительства России принял участие в работе Госсовета над национальными проектами. С подробностями о том, как президент страны заявил о том, что государство под его руководством должно работать как единая корпорация,— специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Губернаторы явно готовились к этому заседанию, на котором предстояло обсудить готовность регионов к реализации нацпроектов. Некоторые, судя по всему, не один год. Так, губернатор Ставропольского края Александр Черногоров заявил, что он все что надо уже практически сделал.
— Ну смотрите! — потирая руки, говорил он, стоя в фойе Большого Кремлевского дворца.— Начнем с сельского хозяйства. Собрали в этом году рекордный урожай зерновых. 420 тыс. тонн одних семечек! О! Вот он подтвердит!
И господин Черногоров схватил за руку проходившего мимо министра сельского хозяйства Алексея Гордеева.
— Ну как, нормально? — спросил губернатор.— Супер! — ответил министр и, с усилием освободившись из рук губернатора, быстрым шагом пошел дальше.
— Ну! Я же говорил! Считает, что все у нас в крае супер! — обрадовался Александр Черногоров.— И не только по сельскому хозяйству!
И он рассказал, что со здравоохранением проблемы в его крае тоже решены.— Уже работаем с историей болезни, а не с болезнью,— пояснил он.— Много пришлось для этого сделать. Правительство, слава богу, сменилось.
— Ну да, осталось только юридически оформить,— осторожно сказал я.— К весне, видимо, уже ближе.
— А, вы про федеральное правительство? — засмеялся Александр Черногоров.— Я-то про свое, краевое! Но вы тоже правы. Как говорил великий Александр Лукашенко, надо перетрахивать и перетрахивать!
— То есть два из трех нацпроектов у вас реализованы,— вернул я его к теме Госсовета.
— И образование тоже! — еще больше обрадовался Александр Черногоров.— Все ученические производственные бригады сохранены. Грант Международного валютного фонда по компьютеризации выиграли. В следующем году все школы края будут полностью компьютеризированы. Все!
— Три проекта из четырех,— зафиксировал я.— С жильем сложнее,— признался он.— Занимаем восьмое место среди субъектов по вводу жилья. Зато ВВП в крае удвоим в 2009 году.
— А вы с женой приехали на Госсовет? — не удержался я.— Говорят, всех губернаторов с женами пригласили. Госсовет плавно перетечет в прием в Кремле 30-го.
— Да, приглашали с женами,— согласился он.— Но я один приехал. Я сегодня же обратно. Мне же работать надо.
— А с овцой у вас как? — негромко заговорщически спросил губернатора пожилой журналист из "Сельской жизни".— И с коровами ситуация крайне интересует.
— С коровами? — переспросил Александр Черногоров.— Поголовье, конечно, сократили. Но лучшая ферма в России у нас будет, в следующем году. 90 тыс. тонн молока в сутки даст!
— А даст? — с сомнением переспросил журналист.— Конечно, даст! — воскликнул Александр Черногоров.— Американцы же строят!
Через несколько минут в фойе Георгиевского зала президент Чечни Алу Алханов рассказывал:
— Из национальных проектов у нас практически все в нулевой стадии. Для нас это все как лозунг. Потребуется очень много денег! Очень!
Я подумал, что федеральному центру больше люб будет, конечно, казак Александр Черногоров. А деньги дадут Алу Алханову. То есть все останутся довольны.
Рядом мэр Москвы Юрий Лужков рассказывал о том, что с ним случилось во время городского торжества у памятника Юрию Долгорукому, которого по случаю надвигающегося праздника нарядили Дедом Морозом.
— Мне вчера попало...— качал он головой.На голове была заметная, пока что не заживающая рана.
— За Долгорукого? — сочувственно спросил кто-то.
— Да нет, буквально,— отвечал он.— Неразорвавшаяся петарда упала — и ка-а-к...
Мэр даже чуть-чуть присел при одном только воспоминании об этом случае. Очевидно, он имел в виду, что петарда все-таки разорвалась, и прямо у него на голове.
Возле министра науки и образования Андрея Фурсенко стоял один из губернаторов и просил довести до конца историю с вузами. Надо было, как я понял, решить проблему вузовской собственности.
— Так вы делайте хоть что-то сами,— говорил ему господин Фурсенко.— Готовьте документы.
— Так а собственность-то чья? — спрашивал губернатор.— Государственная,— терпеливо отвечал ему министр.
— Так а государство-то кто? — радовался губернатор.— Вы!
— Как же я не люблю губернаторов! — морщился господин Фурсенко.
Президент, когда все губернаторы собрались в Александровском зале, не заставил себя долго ждать (а все уже приготовились). Он говорил о том, что ни одна копейка из выделенных на национальные проекты денег не должна уйти налево. Еще пару недель назад он называл эти проекты "так называемыми". Вчера он в своей недлинной речи произнес словосочетание "национальные проекты" несколько раз — и ни разу не счел их "так называемыми". Дело на глазах становится все серьезнее. Теперь это понятие относится к другому словосочетанию.
— Так называемое расширенное правительство — правительство и губернаторы — должны работать как единая корпорация,— произнес президент.
Владимир Путин впервые назвал государственных чиновников и губернаторов, не все из которых пока что назначены лично им, корпорацией. Понятно, кто в этой корпорации наемный работник. Это российский народ. Но кто акционеры корпорации? И у кого контрольный пакет акций? Есть ли уверенность, что у государства? Или, может, у топ-менеджеров? Как никогда нужны подробности.
Интересно, что впервые термин "корпорация" по отношению к строящемуся в России государству употребил советник президента по экономическим вопросам Андрей Илларионов, только что подавший в отставку с этой должности. В его устах термин звучал, мягко говоря, осуждающе. А президент страны использовал тот же самый термин, чтобы продемонстрировать, к чему следует стремиться.
Я, услышав про единую корпорацию, вспомнил выражение лица члена правительства Андрея Фурсенко, когда тот говорил о коллеге по корпорации: "Как же я не люблю губернаторов!"
Первый вице-премьер Дмитрий Медведев говорил не о стратегии использования средств, выделенных на нацпроекты, а о тактике.
— Деньги, выделяемые на эти проекты, извините за такое слово, это святые деньги!
То есть он умолял губернаторов тратить их по назначению. Очевидно, он понимал, что других аргументов, кроме такой отчаянной просьбы, у него нет. Он, правда, говорил, что в субъектах федерации должны быть сетевые графики, такие же, как уже сверстанные на федеральном уровне.
— Контроль, конечно, будет. Но не должно получиться так, что у нас контролеров будет больше, чем других участников проекта,— заявил господин Медведев.
Владимир Путин предоставил слово президенту Татарии Минтимеру Шаймиеву.— Чем отличается прошлый декабрь от нынешнего? — спросил он присутствующих.— В прошлом году мы заговорили о монетизации, тряслись коленки, правда, в целом все стоим сейчас на ногах. А сейчас встречаем Новый год в приятном состоянии.
Минтимер Шаймиев рассказал, как еще полтора года назад он сказал президенту страны, что в Татарии будет запущена программа социальной поддержки населения. И вот в следующем году уже заселяются 6 тыс. квартир! Проблема пошла!
Если посчитать, то это получается 30 многоквартирных домов на всю республику, не больше. Но президент Татарии умеет работать с цифрами. В его исполнении цифра 6 тыс. прозвучала просто превосходно.
— Главное, с чем мы сталкиваемся при реализации жилищной программы,— вопросы выделения земельных участков,— говорил президент Татарии.— Люди понесут затраты на стоимость квадратных метров, но не будут иметь собственности на землю!
Минтимер Шаймиев говорил очень долго. Все слушали его внимательно и терпеливо ждали, когда он закончит. А он говорил про демографическую проблему, решать которую надо, по его мнению, "с двух концов". То есть следует увеличивать рождаемость и продлевать жизнь тем, кто уже однажды родился. Эта концепция противоречила по крайней мере одному национальному проекту: если будет реализована она, то возникнут дополнительные проблемы с реализацией программы "Жилье".
Губернатор Самарской области Константин Титов говорил о том, что "село всегда было ресурсом людей для города". В этом, по его мнению, и состоит, видимо, его главное предназначение. Он рассказывал, как решается проблема жилья в его области:
— При зарплате врача общей практики в 15 тыс. рублей можно платить ипотеку по 7 тыс. в месяц, и еще останется 7-8 тыс. рублей на содержание семьи,— утверждал он.
Подробный рассказ о том, как губернатор Титов содержал бы семью на 7-8 тыс. рублей, был бы гораздо увлекательнее.
Он поделился информацией о том, как 45% семей в Самарской области отказались от социального пакета, решили взять вместо него деньги и как они теперь жалеют об этом.
— Те, кто не отказались, получают лекарства, правда, не те, какие хотят. А те, кто отказались, приходят к врачу, и он кладет их на госпитализацию. Разве это нормально?!
— Совсем себе противоречит! — громко и сочувственно сказала сидевшая недалеко от меня губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко.
— Чего же они отказывались-то тогда? — пытался понять, о чем говорит господин Титов, Юрий Лужков.
— У них в пакете нужных лекарств нет,— словно услышав их, пояснял господин Титов.— Они приходят к врачу и говорят: "Никуда не денешься, положишь меня в больницу!"
Губернатор Самарской области нашел довольно странный рецепт справиться с этой проблемой. Он предложил дать возможность гражданам, которые отказались от соцпакета, все-таки выкупить его. Очевидно, для того, чтобы раз и навсегда лишить себя возможности лечь в больницу.
Лично я предвижу дополнительные сложности при реализации проекта "Здравоохранение" в Самарской области.
В заключение господин Титов рассказал, что "есть же типовые проекты — и в образовании, и в жилье", и предложил как можно активнее пользоваться ими. А я подумал, что, возможно, следует ввести в обращение новый термин — "типовой национальный проект".
На выступлении губернатора Омской области Леонида Полежаева несколько губернаторов уже спали сном младенцев. Проснувшись и поняв, что Леонид Полежаев все еще не сошел с трибуны, они начинали потягиваться и капризно хмуриться.
Часть аудитории разбудил губернатор Белгородской области Евгений Савченко, предложивший "закрыть дыры на границе и отменить все зоны свободной торговли". Его категорически не устраивает и ипотека. Она уместна, по его мнению, только в тех странах, где инфляция не больше 1% в год. Надо создавать кассы взаимопомощи, считает он (такие кассы, как известно, широко практиковались на бытовом уровне в советское время). Ну и наконец, имеет смысл, по мнению Евгения Савченко, по итогам года давать трудящимся премии от государства за накопления, которые они держат в банках.
На этих словах господа Путин и Фрадков, переглянувшись, уже просто хохотали. А Евгений Савченко говорил про то, что надо срочно изменить систему градостроения, она должна носить усадебный характер.
— Надо выходить на один миллион усадеб в год,— произнес свою главную цифру Евгений Савченко.— Хотя это все равно на миллион меньше, чем в Соединенных Штатах... Но тогда хотя бы в каждой семье, которая будет жить в такой усадьбе, решатся ее бесчисленные жизненные проблемы...
Губернатор еще долго говорил о преимуществах усадебного образа жизни над любым другим, а потом заявил:
— Судьба в последний раз преподносит нам исторический шанс. Грешно его не использовать.
Не знаю, как насчет всех остальных, а вот Евгению Савченко судьба и в самом деле, похоже, в последний раз преподнесла исторический шанс, ибо шанса быть переназначенным на новый срок у него, если я ничего не путаю, после этого заседания нет.
Насторожило и выступление губернатора Ярославской области Анатолия Лисицына, который гораздо больше, чем Владимира Путина, цитировал Дмитрия Медведева. Губернатор, очевидно, полагает, что видит то, что, как говорится, временем закрыто.
В результате этого Госсовета губернаторы должны были понять, мне кажется, главное: для реализации нацпроектов им необходимо чтить десять библейских заповедей (а главное, одну из них — "не укради") — и все получится. Правда, пока еще никому, если не ошибаюсь, в полной мере это не удалось.
После заседания его участники выглядели усталыми. Губернаторы вяло пытались в рамках единой корпорации наладить сотрудничество с министрами. После одной из таких попыток, уже в гардеробе, министр здравоохранения и соцзащиты Михаил Зурабов горько сказал:
— Какой же я хреновый министр...— Давно вы это поняли? — спросил я.
— Да я-то с самого начала знал. И каждый день мне это говорят. Губернаторы особенно. Говорят и говорят...
Корпорация разваливалась на глазах.