концерт фестиваль
В "Школе драматического искусства" состоялся мини-фестиваль знаменитого барабанщика Владимира Тарасова. В трех вечерах цикла приняли участие его друзья — композитор Владимир Мартынов и писатель Андрей Битов. На заключительный концерт фестиваля сходила ВАРЯ Ъ-ТУРОВА.
Афиша включала в себя три вечера: "Алеоторическая музыка для ударных и рулетки", "58-я книга в исполнении Владимира Тарасова и Владимира Мартынова" и заключительный — "Владимир Тарасов и Андрей Битов". Концерты были крайне далеки от филармонической предсказуемости. Последний из трех вечеров был отдан тому, что раньше принято было называть литературно-музыкальной композицией — Андрей Битов говорил, Владимир Тарасов играл.
Возьмем для начала музыку. От ассоциативных, загадочных громыханий, позвякиваний и перестуков она вдруг переходила к каким-то чуть ли не попсовым, простеньким и потому на редкость драйвовым ритмическим рисункам или становилась самым что ни на есть настоящим джазом.
Удивляться не приходится — Владимир Тарасов был и остается одним из лучших ударников на всем пространстве бывшего СССР. Жанровых рамок у него как бы и нет — играл он и в симфонических оркестрах, и в разных джазовых составах, из которых самым известным стало трио "ГТЧ" (Вячеслав Ганелин, Владимир Тарасов, Владимир Чекасин), и в ходе разнообразных авангардистских экспериментов, которые уже и не сосчитать.
А рядом с фантастическим ударником стоит совсем немолодой Битов и рассказывает о жизни. О дружбе с Владимиром Тарасовым. О безумном теплоходе, на котором они, а также "какие-то первосвященники, бритые уголовники, манекенщицы и большие ученые" в пьяную перестройку плавали вокруг Европы и творили черт знает что, вроде перформанса с бритьем бороды Марксу или ни с того ни с сего прочтенной Битовым лекции "Барабан и мировая культура". Вот рассказывает он о том, что идея той лекции и возникла-то в качестве шутки, прикола, а потом набился полный зал серьезного народу вроде легендарного филолога Гаспарова, и пришлось выкручиваться. Андрей Битов выкрутился так: "Это писатели успокаивают себя тем, что вначале было Слово. Но на самом деле вначале было Что-то. И это Что-то — было Ритм".
Мысль эта может и не нова, и наивна, и не лишена определенного позерства, но, поверьте, когда ее в полутемном зале театра Анатолия Васильева тут же воплощает Владимир Тарасов, это не может не впечатлить. Дело было даже не во впечатлении, или настроении, или атмосфере (публика хоть и оказалась немногочисленной, зато была точно знающей, куда, собственно, пришла), не только и не столько в остроумии Андрея Битова, хотя слово часто цепляет сильнее музыки.
Секрет был в ансамбле, вроде бы не имеющем никакого отношения к привычному и затертому пониманию этого слова — одновременным сильным долям или одинаковым концертным фракам. Какой, казалось бы, может быть ансамбль, когда один читает фрагменты собственного романа "Оглашенные", а другой стучит, бренчит и колошматит? Но дело как раз в том, что обаяние происходящего заключалось в ансамбле настоящем, глубоком и, несмотря на всю внешнюю необязательность происходящего, абсолютно обоснованном.
Эту странную обоснованность отчасти объяснил Андрей Битов: "Владимир Тарасов лишил меня шума. С тех пор как мы подружились, все звуки, которые я слышу, стали соединяться во что-то неслучайное. В музыку". Подумалось, насколько более неслучайным выглядит этот концерт, этот дуэт по сравнению со множеством, казалось бы, запланированных, отрепетированных, заученных и отутюженных академических "классических" мероприятий. И как эта самая неслучайность сама по себе и является настоящим искусством. Настоящей классикой.