Московский театр "О`Кей" представил на сцене театра им. Вахтангова свою новую работу — инсценировку рассказа Ивана Бунина "Натали". Уже второй раз в этом году известный танцовщик и хореограф Михаил Лавровский ставит спектакль о любви. И вновь на щедрой литературной основе: сначала это были мемуары Казановы (о спектакле Большого театра "Фантазия на тему Казановы" Ъ писал 17 июля), теперь — бунинская "Натали" из цикла "Темные аллеи". Автор инсценировки — Ольга Шведова.
Жанр спектакля определен в программке как "драмбалет", что странно: на сцене разыгрывается обычное драматическое действо с вкраплением пластических номеров. Правда, главную роль исполняет лауреат международных балетных конкурсов Светлана Смирнова. Она хороша, легко двигается, слегка напоминает пушкинскую Натали и молодую Наталию Бессмертнову, очень трогательно забывает текст и скверно его произносит. Валентин Овсюк — Виталий — роли не забывает, двигается тоже легко и играет скверно. О Ирине Мануйловой — Соне — сказать, пожалуй, можно лишь то, что она несколько лучше партнеров представляет себе, как должен существовать драматический актер на сцене, и значительно хуже танцует.
В своих воспоминаниях о Бунине Зинаида Шаховская признавалась, что не любит "Темных аллей" — эротика слишком отдает здесь натурализмом, "русский же язык таков, что в делах любви ему больше подходят намеки, многоточия, умолчания". Наверное, с точки зрения своего времени и титула урожденная княжна Шаховская была абсолютно права. Однако для современного "драмбалета" именно обстоятельный эротизм первоисточника мог бы оказаться спасительным. Но нет. Прихотливый расклад отношений между тремя героями, когда Он влюблен в обеих, а полной близости нет ни с одной, сведен здесь к простейшей схеме: с одной спит, другую боготворит. Она же горда, болезненно ранима, а потому неприступна. Хотя, конечно, тоже его любит, и дело идет уже к счастливой развязке, но в последний момент все расстраивается. Почему — непонятно: сюжетные ходы в инсценировке удивительным образом затемнены, хотя бунинский текст сохранен почти полностью. Ясно только, что персонажи страдают, умирают один за другим, а если кто и остается в живых, то зря: делать ему уже совершенно нечего. Воспаряя в сферы истинных чувств, они танцуют, погружаясь в мир условностей, — говорят. Следить из зрительного зала за чередованием этих фаз совершенно неинтересно.
Зачем понадобился столь странный опыт Михаилу Лавровскому — человеку с громким в балетных кругах именем — не нам судить. Любопытно другое. Спектакль поставлен в антрепризе, организованной несколько лет назад чрезвычайно предприимчивой театральной дамой Ольгой Шведовой. Тогда, в период стенаний о тотальном упадке, декларативно-вызывающее название уже заключало в себе программу: чтобы всем — и актерам, и режиссеру, и зрителю — было хорошо. Однако "океевский" дебют, мюзикл по "Саломее" Оскара Уайльда, нанес декларациям серьезный урон. С первых же звуков музыки Максима Дунаевского и нехитрых режиссерских ходов охватывала такая тоска, что ни фантазии художника Павла Каплевича, ни несколько достойных актерских работ ничего не спасали. Хорошо, в общем, не было никому. И вот теперь — "Натали". В понятие "кассового" спектакль явно не укладывается, событием художественной жизни, можем взять на себя смелость это утверждать, тоже не станет. И скорее всего, просто незаметно сойдет со сцены. Зачем же он нужен был антрепризе? Предположить можно только одно: несмотря на все манифесты, сколько-нибудь осмысленной художественной программы "О`Кей" не имеет, и выбор делается "методом тыка", в каждом конкретном случае обусловленном еще и массой субъективных причин. Это печально, потому что профанирует идею продюсерского театра, в очередной раз робко попытавшуюся произрасти на московской почве. Продюсер, как известно, — профессия, включающая в себя гораздо больше, чем просто добывание денег. И если продолжать игнорировать эту нехитрую мысль, несуразности театральной жизни будут множиться; история с детищем Ольги Шведовой лишь один тому пример.
Говорят, что Российский союз кинематографистов собрался ввести еще одну номинацию "Ники" — "лучший продюсер". Российские театральные деятели ни о чем подобном, похоже, не помышляют. Впрочем, именно вальяжную неторопливость они всегда считали своей привилегией.
ЛАРИСА Ъ-ЮСИПОВА