"Сегодня принято носить часы, которые коллекционируешь"
На минувшей неделе РОЛЬФ ШНАЙДЕР провел в Киеве презентацию часов, анонсировал открытие киевского бутика Ulysee Nardin в следующем году и пообщался с корреспондентом Ъ-Weekend МАШЕЙ ЦУКАНОВОЙ.
— Ulysse Nardin выпускает очень нарядные часы. Вам не кажется, что дорогим часам, выпущенным мануфактурой с вековой историей, следует быть более лапидарными?
— Мне кажется, что стереотип об обязательной лапидарности мужских часов уже устарел. Часовая мода меняется точно так, как и мода в одежде. Сейчас я не стану делать часы, которые делал бы еще 20 лет назад — поэтому и появляются революционные модели, такие как Freak. Как по мне, дизайн часов всегда должен отражать в первую очередь эпоху, в которой мы живем.
— Сейчас в ювелирных украшениях наметился тренд — это желтое золото. Можно ли сказать такое и о часах?
— Что касается дорогих мужских часов, то трендом здесь является все же розовое золото. И в меньшей степени — минималистичное белое золото. Только не желтое.
— А турбийоны — по-прежнему самый престижный механизм?— Дело в том, что с момента изобретения турбийона Бреге и до самой середины ХХ века было создано всего чуть менее двухсот турбийонов. В те времена создание турбийона уже было достижением, и он оставался произведением часового искусства. Но в последние годы турбийоны выпускают все кому не лень: их производят при помощи машин, и они практически стали товаром массового производства. Очень немногие компании, и среди них Ulysse Nardin, все еще продолжают производить турбийоны вручную.
— Ulysse Nardin славится работами в технике перегородчатой эмали...— Мне повезло, я встретил Мишеля Вермо — мастера, работавшего с эмалью на часах. Тогда он занимался не перегородчатой эмалью — клуазонне, а эмалью обыкновенной, восстанавливая покрытие старинных карманных часов. Он-то и показал мне каталог с часами Patek Philippe, сделанными его тестем в 1958 году в технике клуазонне: этот тесть был последним мастером, хранившим секреты работы с перегородчатой эмалью. И я сделал Мишелю Вермо заказ — возродить технику клуазонне. За два года ему это удалось, и с тех пор мы производим такие часы. Хотя сейчас у меня новая забота: этот мастер состарился и хочет уйти на покой. Он уже передал секреты клуазонне своей дочери, но пока я прошу, чтобы произведенные ею часы подписывались именем отца.
— Ulysse Nardin уже 150 лет как использует морскую символику. В то же время многие часовые компании обращаются к современным символам власти и богатства — автомобилям, например, Breitling, IWC, Audemars Piguet.
— Конечно, соединить Breitling и Bentley — неплохая маркетинговая идея. Но у Ulysse Nardin своя история, и она тесно связана с кораблями, ведь мы выпускали судовые хронометры — и все мореходы до второй мировой войны носили именно их. Поэтому когда мы возродили технику перегородчатой эмали и использовали ее в часах Tellurium Johannes Kepler, я задумался, какой символ изобразить на часах с помощью клуазонне. Я понял, что мужчины сейчас все так же восхищаются военными кораблями, и каждый год во многих городах мира проходят парады старинных кораблей — так что это не просто традиционная тема Ulysse Nardin, но еще и актуальная.
— Нужно ли разделять будничные часы и часы парадные?— С часами — как с галстуками: ты не носишь те, которые коллекционируешь. Я все еще помню времена, когда отец вручал часы сыну по окончании школы. А он, в свою очередь, передавал их своему сыну. 20 лет назад люди коллекционировали дорогие часы, но не носили их. Сегодня эти часы принято носить. Замечу, что со вторым традиционным мужским ювелирным украшением — запонками — происходит то же самое.
— Я слышала, что сейчас вы изготавливаете часы для Владимира Путина. Что это за часы?
— Я часто видел Путина в Ulysee Nardin и знаю, что он коллекционирует красивые часы. Для него мы готовим особенные часы, мы еще никогда таких не делали. Но это должен быть подарок - сюрприз. Поэтому я больше ничего не скажу