«Театр всегда работал в интересах воронежцев»

Государственные театры бывают разные. Воронежский Камерный театр – это прежде всего художественная идея. Она родилась у меня более тридцати лет назад. А затем совершенно новый по своей модели, по способу общения со зрителем, по репертуару творческий организм ценой упорных усилий и немалого труда был создан, что называется, «на ровном месте». Без всякого государственного участия.

С самого начала, с момента открытия в июне 1994 года, Камерный театр существовал на деньги, вырученные от продажи билетов. Я был и режиссером, и художником практически всех первых спектаклей, и, конечно, ни о каких гонорарах за эту работу не могло быть и речи. Вся работа по созданию театра, его команды и репертуара делалась мною бесплатно. Во имя художественной идеи.

Затем из заработанных театром денег мы начали получать небольшие зарплаты. Стала формироваться наша зрительская аудитория, появились доходы, позволившие начать покупать театральное оборудование, приглашать первых художников. Три четверти театрального бюджета составляли доходы от продажи билетов. Остальное приходило в виде благотворительной помощи. Несмотря на статус муниципального, фактически театр жил на основе самоокупаемости. Без планового финансирования со стороны мэрии.

Через восемь лет успешной работы театру было предложено стать государственным. Что это значило? Помещение для театра государство не предлагало, оборудование и другие материальные ресурсы тоже не предоставлялись. Входя в систему областной культуры, Камерный театр вносил все свои самостоятельно заработанные активы, а также свой репертуар и творческую репутацию. Государство со своей стороны выделяло средства на заработную плату сотрудников и на постановку двух спектаклей в год.

Нужно ли было соглашаться? Уверен, что да. Театр занимался общественно полезной, общественно значимой деятельностью. Он работал в интересах воронежцев, работал на благо российского искусства.

В 2003 году Камерный театр стал государственным. Усиленная государственной поддержкой высокоэффективная работа театра приносила прекрасные результаты. Театр развивался, зрительская аудитория росла, его творческие успехи ценили и в Воронеже, и в столице, и в самых разных городах страны, куда Камерный приглашали на гастроли и фестивали. Условия, на которых государство финансировало театр, полностью совпадали с нашими целями и интересами — делать живой современный театр, выпуская определенное количество новых спектаклей и показывая их определенному количеству зрителей.

В структуре бюджета в эти годы существовал паритет. 50 на 50. На каждый вложенный государством рубль театр зарабатывал свой. Это была максимально возможная эффективность в условиях работы в маленьком арендованном зале на 100 мест. Государство никак не вмешивалось в деятельность театра и было вполне удовлетворено ее результатами.

Важнейший момент в судьбе воронежского Камерного — принятие решения о строительстве здания для театра. Хотя сразу нужно уточнить — больницы строят не для врачей, а для больных, школы — не для учителей и т.д. Здание Камерного театра решили строить для жителей Воронежа, для театральной публики. Именно в их интересах высшее областное руководство в лице губернатора Алексея Гордеева принимало это историческое решение. Реализовать его можно было по-разному. Театральное здание нужно было сначала придумать, а затем построить. И два года я работал над тем, что получилось в итоге. По признанию специалистов, получилось одно из лучших театральных зданий страны. Как оценить, в чем измерить мой вклад в создание этого прекрасного здания? Я работал с архитекторами, проектировщиками, строителями. Работал, не получая ни за свои идеи, ни за труд, ни за время никакой платы. Просто оставаясь худруком театра. Переехав в новое здание, мы стали работать еще больше.

В этом году отношения театра с государством в цифрах выглядят примерно так: учредитель субсидирует театр в размере 40 млн руб. Из них около семи возвращаются государству в виде налога на землю и имущество (и то, и другое принадлежит государству). Сам театр заработает за этот год больше 66 млн руб.

То есть соотношение господдержки и собственных доходов театра один к двум (33 млн к 66 млн). Еще следует учесть, что в виде НДФЛ и страховых взносов театр в год отчисляет еще примерно 22 млн. Остается около 12 млн «чистого» государственного участия. При этом из бюджета театра содержится здание, выплачивается зарплата примерно 90 работникам, эксплуатируется текущий репертуар и выпускаются новые постановки. Вот такая экономика.

Театр работает для десятков тысяч зрителей. В значительной степени обеспечивая свою деятельность собственными доходами. При поддержке государства, средства которого, как известно, состоят из наших налогов. Например, если из налогов 40 тыс. зрителей, которые в этом году посетили Камерный театр, направить на поддержку театра по 1 тыс. руб., то соберутся те самые 40 млн. Думаю, люди, отчисляющие государству сотни тысяч заработанных рублей в виде налогов, имеют право поддерживать театр, который им нравится.

Я не принимался на работу в Камерный театр министерством культуры Воронежской области. Мы сделали этот театр сами. Своими мозгами, своими руками, своей, извините, жизнью. При постоянной поддержке наших зрителей. И мне странно читать о себе утверждения чиновников, что я «более 20 лет работал за счет Российской Федерации». Как вообще можно за чей-то счет работать?! Я работал НА Российскую Федерацию, на благо своей страны, которую люблю и которой всегда желал лучшего. Причем работал не двадцать, а сорок лет. Не «за счет», а для. Людей, города, в конечном счете — страны.