гастроли
В субботу в Киеве впервые выступила шведская группа Therion. Мастера стиля sympho-metal устроили на сцене ДК Национального авиационного университета оперный фестиваль, а охрана — потасовки в зале. За тем, как хэви-метал совмещается с классическим искусством, а принципиальность охраны — со зрительским ажиотажем, наблюдал БОГДАН ЛОЗОВСКИЙ.
Перед киевским концертом лидер Therion Кристофер Йонсон всерьез пообещал устроить настоящее металл-шоу. Оказалось, что вместо банальных фейерверков и обнаженных танцовщиц группа привезла редкую для киевских подмостков по качеству и едва ли не сюрреалистическую постановку. Основное действие сводилось к тому, что четверо длинноволосых и одетых в кожу мужчин в полушпагате отчаянно били по струнам и рычали в микрофоны, а над ними время от времени всплывала внушительная фигура вокалистки Марии Отоссон в красном платье — ее голос и дополнявший его хор придавали звучанию группы монументальность.
Действо порой походило на мрачный спектакль — жутковато смотрелись свадебные платья, кожаные фраки и некое подобие русского сарафана на хористах. Театральности придавало и поведение вокалистки — все свои партии Мария исполняла абсолютно неподвижно, после чего величественно уплывала за кулисы. Ее редкие движения вводили зрителей в больший экстаз, чем экзальтированное поведение остальных музыкантов. Особенно драматичной получилась песня "Black Sun" — певица почти незаметным движением руки достоверно показала, как это самое black sun восходит и заходит.
Несмотря на то что Therion играли довольно банальные металлические риффы, их музыка вовсе не казалась скучной. Задав тон выступлению гимном "To Mega Therion", звук концерта быстро перешел в бесконечный "Полет Валькирии", что, впрочем, неудивительно, принимая во внимание увлечение господина Йонсона творчеством Рихарда Вагнера. На сцене оперные арии сменялись классическим хард-роковым вокалом Матса Левена и гроулом самого Йонсона, жесткие гитарные риффы переходили в арт-роковые проигрыши, а общую "металлическую" линию дополняли засэмплированные звуки симфонического оркестра.
Однако дело приняло другой оборот, когда со сцены вместе с хором на некоторое время ушел Матс Левен, а господин Йонсон напомнил зрителям то, что он играл еще в 1993 году,— то есть настоящий death metal. Впрочем, уже после первой песни "из старого" можно было понять, что господин Йонсон за десять лет сделал потрясающую карьеру. Продолжай он играть все тот же death, не обладая при этом ни необходимыми вокальными данными, ни запасом оригинальных песен, его коллектив, скорее всего, остался бы на задворках музыкальной истории. Это стало особенно заметно, когда ушедшие вернулись на сцену.
Единственным и, пожалуй, главным недостатком концерта стала неожиданная принципиальность охраны. Зрителей вначале вежливо, а потом и силой заставили занять свои места и не стоять под сценой или в проходах. Публика упорно продолжала рваться к сцене, из-за чего в толпе то и дело возникали потасовки с охраной. Дело порой доходило до абсурда: охранник едва не избил мужчину, который слишком активно тряс длинными волосами в такт любимой музыке и тем самым мешал "охранять проход". В результате поклонникам пришлось выражать свои эмоции не отходя от кресла или покорно трясти хаером перед совершенно лысыми охранниками.
В такой обстановке ажиотаж среди зрителей лишь усилился, и после очередного выхода музыкантов "на бис" некоторые активные зрители начали запрыгивать на сцену, чтобы спеть с господином Левеном. Такие действия не понравились не только охране, которая грубо сталкивала наглецов обратно в зал, но и самому певцу, который как мог старался отодвинуть от микрофона надоедливых поклонников. Впрочем, зрители отнеслись с пониманием к работе охраны и оставили накопившиеся обиды и злость для разговоров после концерта.