Российские чиновники славятся строгим подходом к своим обязанностям и либеральным отношением к рабочему графику. "Власть" установила наружное наблюдение за окнами госслужащих и выяснила, кто покидает свой кабинет раньше положенного времени.
Рабочий день большинства сотрудников российских министерств и ведомств обычно начинается в 9.00 и заканчивается в 18.00, один час выделен на обеденный перерыв. Определить, находятся ли чиновники на своих местах, можно двумя способами — звоня по телефону или наблюдая за окнами их кабинетов. Первый метод трудоемок и неэффективен, а последний работает лишь в темное время суток.
Мы решили воспользоваться тем, что Москва находится в Северном полушарии на 55-й широте и в декабре Солнце в столице заходит около 16.00. На прошлой неделе фотокорреспонденты "Власти" расположились напротив зданий ключевых министерств и ведомств страны и ровно в 17.00 зафиксировали панораму фасадов. Результаты съемки перед вами.
Подсчитать число темных окон в зданиях не составляет большого труда. Гораздо сложнее понять, что вынуждает чиновников выключать свет раньше времени. Не экономят же они, в конце концов, электричество, работая на благо государства в кромешной темноте.
Пытаясь выявить какую-либо закономерность, мы перебрали множество версий. Например, объяснить склонность чиновников к спешному покиданию кабинетов можно было бы так: чем ближе к центру они располагаются, тем раньше должны уходить с работы, чтобы избежать пробок на пути домой. Однако эта версия не выдерживает критики. Сотрудники ФСБ на Лубянке, например, трудятся старательнее, чем обитатели здания правительства, расположенного за пределами Садового кольца.
Несправедлива и обратная гипотеза: чем ближе к Кремлю, тем дольше госслужащие засиживаются на работе. Здание Минэкономразвития (83% горящих окон), например, расположено дальше от центра, чем здание Минобороны (45%).
Может, чиновники не спешат уходить с работы, опасаясь, что мимо них вечером проедет кортеж Владимира Путина? Глава государства из окна лимузина вполне мог бы обратить внимание на отсутствие света в окнах своих подчиненных. Не похоже. Во-первых, президент для этого сам должен уезжать с работы раньше времени, а во-вторых, его маршрут при этом должен выглядеть весьма витиевато.
Следующее предположение: преданность работе зависит от возраста руководителя. Скажем, чем моложе начальник, тем строже он относится к опозданиям и ранним уходам. Ведь вряд ли кто-то станет отрицать, что, например, в 33 года проще работать без отпуска и "за того парня", чем в 55. Однако и тут фиаско. Алексей Гордеев и Сергей Шойгу одного года рождения, однако в здании МЧС горит 88% окон, а в здании Минсельхоза — всего 39%.
Одну за другой мы отмели и другие гипотезы: зависимость пунктуальности сотрудников от их общего числа в организации, от продолжительности работы начальника в должности и даже от количества букв в названии министерства.
Единственное правдоподобное объяснение, которое нам пришло в голову: в конце года больше работает тот, кто еще не все запланированное на год доделал. Ведь надо же как-то подбивать отчетность. Действительно, наверху рейтинга самых работящих организаций — Минздравсоцразвития, до конца не разобравшееся с отменой льгот, Минэкономразвития, у которого никак не получается удвоить ВВП, и Минюст, серьезно озадаченный проблемой общественных организаций. Особняком держатся сотрудники МЧС и ФСБ — у них в любое время работа найдется. А вот представители МВД необходимое количество преступлений уже зарегистрировали, поэтому им можно уйти с работы пораньше. Чувством выполненного долга определенно переполнены и другие представители хвоста рейтинга — Министерство сельского хозяйства, правительство и Генпрокуратура. Действительно, урожай с полей страны уже убран, основные вице-премьеры назначены, а виновные в самых громких уголовных делах справедливо наказаны.
«И всегда живьмя живи в канцелярии»
Представления о том, когда следует приходить на работу, когда уходить и как исполнять свои обязанности, в XVIII веке несколько отличались от современных. Вот какие наставления служащим давал российский экономист Иван Посошков.
В деле же своем приказном буди всегда бодр и на дело свое готов; пьянства же вельми бойся, но всегда буди при канцелярии и сиди на месте не поскакивая. И егда дневание твое будет, то ни на едину минуту от определенного ти дневания не отлучайся, дондеж товарыщь не сменит тя. А егда и не твое дневание, обаче буди ты неотлучен... всегда при канцелярии будь, яко и в дневании своем; разве к ночи домой отходи. А и дома не засывайся, приходи в канцелярию прежде людей, а выходи после всех своей братии. И дома пообедав... паки беги в канцелярию и всегда живьмя живи в канцелярии.
Посошков И. Т. "Завещание отеческое к сыну своему, со нравоучением, за подтверждением божественных писаний" (1720).
Рейтинг преданности делу министерств и ведомств
|
Безвременно исполняющие обязанности
Русская классика — от "Шинели" до "Смерти чиновника" — учила доброго читателя сочувствию к маленьким людям, втиснутым судьбою в затхлый, угрюмый, бессмысленный и жестокий мир казенного присутствия. Акакия Акакиевича было жалко до слез, его муки из-за форменного пальто продирали до глубины даже самую окаменевшую душу, и целая великая литература вышла, как известно, из чиновничьей зимней одежды. Ужасно они жили, эти делопроизводители с окладом жалованья по 14-му классу, и даже столоначальники, кувшинные рыла, бравшие пятачки взяток с перепуганных просителей крестьянского и мещанского звания, не больно шиковали. Только директор департамента, самодур и кровопийца, имел собственный выезд и к каждому случаю подобающий мундирный фрак, так ведь не на казенные-то деньги, а из собственных независимых средств от имения.
Теперь они квитаются со страной за века нищеты и смиренного почитания начальников, взыскивавших строго и неукоснительно.
Вот он, Акакий Акакиевич, бросив на служебной стоянке машину (бизнес-класс, от $40 000), взбегает легкой, приобретенной в фитнес-клубе походкой ($2000 в год) к министерскому подъезду по ступеням, помнящим еще наркомов. Вот стоит в очереди к обновленному в ходе последнего евроремонта лифту полированной стали, вот незаметно разглядывает себя в лифтовом зеркале — костюм деловой, скромный, как у президента ($1000-1500), галстук еще скромнее ($300), лицо свежее после короткого отпуска на Мальте ($5000 с семьей). А вот уже и кофей пьет в министерском буфете для среднего звена (цены доступные в связи с социальным дотированием), достойно отведя первую, до ланча, половину присутственного дня. Должность его теперь называется, натурально, не делопроизводитель, а консультант-методист, или главный специалист, или даже руководитель группы перспективного развития. Однако ж именно дел он производит немало и имеет эти дела все с почтенными такими, авторитетными господами. Просители остаются довольны, а что еще надо слуге общественных нужд, как не удовлетворение граждан? И вот уже посматривает он на часы (ничего особенного, обычный Longines) — не пора ли... Время еще, конечно, не вышло, еле-еле семнадцать, однако ж надо и честь знать, всего не переделаешь...
Нет, что ни говорите, а прогресс налицо. Сгинули в историческом тумане и литературных шедеврах рваные на локтях вицмундиры, последний двугривенный на извозчика, скудный ужин при убогой свече. Ушли вместе с тоталитарным кошмаром и романтическими воспоминаниями пенсионеров единообразные френчи, столовские супы, вечерний трамвай, освобожденная от тайного уклониста комната в коммуналке. И даже позднезастойные финские костюмы из распределителя, ондатровые шапки, продуктовые заказы и круглосуточные "Волги" со сменными водителями сдуло свежим ветром демократических перемен. Зажил наконец бедолага чиновник, маленький человек, винтик, рядовой хозяйственно-управленческого фронта, как подобает менеджеру госструктуры. Одна база данных в компьютере на миллион тянет, не говоря уж об огромной ответственности за наведение, наконец, порядка в отечественном бизнесе. Ваше превосходительство, там из естественной монополии просители слезно добиваются быть приняты, я вопрос подготовил... Ну, пусть войдут...
И все это буквально за зарплату в восемь, ну, в двенадцать тысяч рублей. Чудеса, положительно чудеса способны творить административная реформа и неуклонное искоренение коррупции!
А шинель... Что ж шинель? История, конечно, грустная, но и весьма поучительная: не след госслужащему допоздна рассиживаться в учреждении. В борьбе с криминальными проявлениями еще не все, далеко не все сделано, так что вполне могут по темному времени и снять пальтишко. А оно, между прочим, от Hugo Boss, коллекция Baldessarini, и куплено на кровные, буквально отказывал себе во всем...
Сколько там? Пять? Ну, и хватит, пока не совсем стемнело, бегом — от подъезда до машины.