выставка фото
В Манеже открылась выставка Андреса Серрано, организованная Московским домом фотографии при поддержке MasterCard и Альфа-банка. На ретроспективе американца, снимавшего распятие в моче и не сомневающегося, что Ватикан рано или поздно будет коллекционировать его работы, побывала АЛЬВИНА Ъ-ХАРЧЕНКО.
На устроенной МДФ ретроспективе Андреса Серрано есть странное изображение: повернутый углом к зрителю не то стеклянный, не то пластиковый куб, в котором копошится нечто. Приглядевшись, понимаешь, что розовая масса — не личинки неопознанного насекомого или клубок червей, а содержимое черепной коробки живого существа. Сюрреалистические "Запертые мозги" производят впечатление и просто как отдельная, ни к чему не привязанная фотография. Но эта работа 20-летней давности много говорит про чуть слишком прямолинейное, ради эффекта не чурающееся прозрачных, чересчур легко читающихся средств творчество Андреса Серрано вообще.
С удара в лоб, собственно, слава Андреса Серрано и началась. В 1989 году снимок "Piss Christ" (просвечивающее сквозь мочу распятие) вызвал в Нью-Йорке настоящую бурю. Взволновало общественность не только богохульство сорокалетнего фотографа само по себе, а то, кто его спонсировал. Дело в том, что в США к финансовым взаимоотношениям власти и культуры относились традиционно очень внимательно. "Первая поправка защищает права деятелей искусства выражать себя настолько безобразно и неуважительно по отношению ко всему обществу, насколько они сами того хотят, однако не обязывает государство финансировать такую свободу слова",— лучше члена Верховного суда США Сандры Дэй О`Коннор, в 1996 году выразившей позицию американского общества по данному вопросу, не скажешь. То, что выставка с "Piss Christ" была организована на правительственный грант, то есть, по сути дела, на деньги придерживающихся традиционных взглядов на религию и мораль налогоплательщиков, подлило масла в огонь.
Однако члены конгресса, пытавшиеся лишить National Endowment for Arts (та самая некоммерческая организация, которая неосмотрительно выделила господину Серрано грант) дотаций, похоже, не учли одной вещи. Вся кампания против Серрано-безбожника на самом деле сработала как пиар-кампания Серрано-художника. Новый Завет, обложку которого прогрессивные дизайнеры украсили все той же "Piss Christ", торгующие религиозной литературой магазины отказывались брать на реализацию, но и это работало только на руку возмутителю спокойствия. С момента, когда имя Андреса Серрано стали упоминать "за компанию" с обвиняемым в порнографии Робертом Мэпплторпом, художник навсегда переместился из категории известных разве что в своем кругу в разряд настоящих знаменитостей. Как положено настоящей знаменитости, теперь скандальный фотограф мог плевать на общественное мнение и делать все что душе угодно.
Так господин Серрано и поступил, тем более что слюна, сперма и прочие телесные выделения тела всегда его влекли как тема для художественного эксперимента. Физиологическим жидкостям у американца посвящена отдельная серия — огромные снимки (форматы меньше, чем метр на полтора, господину Серрано никогда не были симпатичны), напоминающие скорее не фотографии, а абстрактные картины. В Манеже алые и ярко-желтые посвящения крови тоже есть; но самая интересная серия запрятана в самый дальний угол за десятками стандартных портретов пожарников, победительниц американских конкурсов красоты и усталых российских телевизионщиков, которых политкорректный художник отщелкал специально для московской выставки. Которая из-за отсутствия самых смелых работ 55-летнего Андреса Серрано (например, "Истории секса" или "Крещений") могла бы заставить усомниться в скандальности фотографа, 20 лет профессионально занимающегося эпатажем.
Репутацию провокатора подтверждает цикл, посвященный символике католицизма, и серия, снятая в морге. По манере съемки он мало отличается от общего "стиля Серрано", любящего максимальную подробность и не использующего дополнительную обработку изображения. Но в чем-то эти снимки трупов, где можно различить каждую жилку на руке отравившейся крысиным ядом самоубийцы и пересчитать длиннющие ресницы на уже давно холодной детской щеке, ощутимо не такие, как свежее и какое-то целлулоидное творчество американца. Глядя на алую ткань, которой прикрыты навсегда закрывшиеся женские глаза, определяешь, в чем разница: в смирении, без которого настоящей веры не бывает. Господин Серрано, кстати, называет себя очень религиозным человеком и не сомневается в том, что если в Ватикане есть умные люди, они когда-нибудь начнут собирать его работы. А лучшим местом для своей злополучной "Piss Christ" Андрес Серрано считает не что-нибудь, а церковь.