гастроли
В субботу в кофейне "Бабуин" выступил всемирно известный аккордеонист Ришар Гальяно. Всего лишь в два сета итальянец Гальяно сумел с помощью французского шансона и аргентинского танго самым полным образом озвучить киевскую зиму.
Первыми же звуками Ришар Гальяно смог успокоить привычный ресторанный шум, и на протяжении всего сета в клубе звучал лишь аккордеон музыканта. В своей игре он твердо решил объединить все знакомые ему жанры и мелодии. Легкий бальный этюд совершенно внезапно обрывался на полутоне и переходил в джазовую импровизацию, из сложных интервалов которой можно было услышать зарисовки из старинных шансонов, а то и ритмику босановы. Однако при этом Ришар Гальяно нисколько не рассчитывал на признание лишь искушенных слушателей. После каждой внезапной импровизации возникала уверенность, что музыкант должен был взять именно такой аккорд и закончить все именно такой гармоникой, отчего весь сет казался простым и понятным, а сама музыка необычайно родной и близкой.
Своей игрой Ришар Гальяно озвучил бесшумную до этого киевскую зиму. Падающий снег за окном, проезжающие машины и редкие прохожие — все это, наполнившись звуками из "Laurita", стало совершенной композицией, и уже ни у кого не вызывало сомнений, что именно так и должна звучать киевская зима. Да и сам аккордеонист стал частью этой музыкально-сезонной гармонии. Каждую ноту и каждый аккорд он сопровождал движением, играя, казалось бы, всем телом. Порой это придавало выступлению элемент комичности, отчего, глядя на сцену, можно было легко отдаться праздничности выходного дня. Ведь сложно говорить о меланхолии или ностальгии, если даже во время самого грустного бального этюда Ришар Гальяно смешно вилял бедрами, приседал, кокетливо притопывал ногой, а в конце сета, театрально вскинув инструмент, наигранно отворачивался от публики, не забывая при этом искренне улыбаться.
Музыкант не стал останавливаться на достигнутом и, сменив баян на губную гармонику, также уверенно начал импровизировать со звуками. А вновь заиграв на аккордеоне, он уже аккомпанировал себе свистом и дыханием самого инструмента, прерывая басовую линию звуками раздуваемых мехов. При этом Ришар Гальяно продолжал ловко балансировать на грани любительского и профессионального, заставляя ценителей не отвлекаться от сцены техничной игрой и, к радости простых слушателей, переходя от джаза к простому уличному романсу.
Отдавая должное своему учителю Астору Пьяццолле, во время своего выступления аккордеонист не обошел вниманием такой жанр, как танго. Мелодия латиноамериканского танца в представлении Ришар Гальяно зазвучала настолько же экспрессивно, насколько верно мнение, что танго — это отношения между мужчиной и женщиной. Ритм танца для Ришара Гальяно — лишь повод для того, чтобы показать, какую музыку чувств можно развить вокруг него. То, что в классическом понимании называется танго, у этого музыканта лишь время от времени врывалось минорными аккордами в непрерывный ряд свинга.
Вторую же часть своего сета Ришар Гальяно полностью посвятил уличному романсу, не забыв при этом напомнить, что больше всего для аккордеона в этом жанре дала Франция. А сам музыкант, облачив знакомые мелодии в свой стиль new musset, как нельзя лучше показал единство уличной европейской культуры с академическим искусством и разнообразием едва ли не всех современных стилей.