В субботу Джермейн Тэйлор подтвердил, что 16 июля отнюдь не случайно и не благодаря предвзятости судей отнял у великого Бернарда Хопкинса титул абсолютного чемпиона мира в среднем — до 72,5 кг — весе. В матче-реванше в Лас-Вегасе он снова победил по очкам 40-летнюю легенду бокса. Только теперь никому уже точно не придет в голову называть результат боя сфальсифицированным или хотя просто нелогичным.
Поражение не проигрывавшего никому до Джермейна Тэйлора 12 лет Бернарда Хопкинса будет, скорее всего, воспринято Америкой очень спокойно. Просто потому, что Палач, как его называли, стал еще одним громким именем в очень длинном списке выдающихся чемпионов, которые за последние два-три года, успев, как Хопкинс, приучить всех к мысли о непобедимости, вдруг уступили — хорошим оппонентам и сопернику гораздо более страшному, собственному возрасту,— и сошли со сцены. Или благоразумно спустились с нее, не дожидаясь фиаско на ринге. Майк Тайсон и Эвандер Холифилд, Леннокс Льюис и Рой Джонс — все они приучили поклонников к другой мысли: о том, что ничего и никого вечного в боксе не бывает. Случай с Хопкинсом на самом деле лишь еще одно ее подтверждение.
Он сам, правда, до субботы был убежден, что пока не достиг того момента, когда надо уходить. Он был абсолютно искренне уверен, что 16 июля, в первом бою, проиграл не Тэйлору, а напортачившему судье Дуэйну Форму, отдавшему почему-то заключительный раунд противнику. И абсолютно, кажется, искренне обещал в матче-реванше уничтожить незаслуженно победившего арканзасца — так, что никакой арбитр уже не сможет ни к чему придраться. Реальность была совсем иной.
Лучшее доказательство логичности всего происшедшего в противостоянии Тэйлор--Хопкинс — тот факт, что субботний поединок в казино Mandalay Bay получился практически точной копией того, июльского. Сторонники Палача говорили, что на сей раз он не допустит главной, пожалуй, своей ошибки в предыдущем матче и начнет его без раскачки, не дав сопернику сразу набрать очки. Но запала Хопкинса хватило на полраунда. Потом он был остановлен джебом, апперкотами и клинчами Тэйлора. А в конце второго раунда новый чемпион здорово приложился по нему левым хуком.
Как и в июле, Хопкинс, что было очевидно всем, отдал первую половину боя. Но тогда он отдал ее с небольшим перевесом — сейчас же на протяжении шести раундов, по сути, ничего не мог сделать. Как и в июле, он затем нащупал вроде бы кое-какие слабые места в защите Джермейна Тэйлора и перед гонгом к окончанию девятого раунда так попал справа, что сложилось впечатление — чемпион наконец побывал на грани нокдауна.
Но ни этот отличный удар, ни заплывший в концовке левый глаз Тэйлора были не в силах уничтожить ощущение — план Палача совершенно не работает. Он рисковал в финальном раунде, понимая, что это последний шанс что-то изменить. Но нарвался на хорошую серию Тэйлора, и она окончательно убедила, что Палачу не удастся взять реванш.
Бернард Хопкинс был единственным, кто потом утверждал, что чувствовал: победа на его стороне, и судьи опять, как и летом, у него ее украли. Все остальные, кто наблюдал за боем, сошлись во мнении, что три арбитра (все выставили одинаковый счет — 115:113 в пользу Тэйлора) оценили матч очень объективно. А возможно, превосходство чемпиона было даже чуть более весомым.
Хопкинс, правда, с этим никак не хотел соглашаться. Но, кажется, все же согласился с тем, что в список сходящих со сцены легенд уже попал, когда сказал: в ближайшее время он на семейном совете решит, стоит ли продолжать карьеру или нет. "В любом случае надолго в боксе я точно не задержусь",— добавил он.