сочинение
Самым значительным литературным событием прошедшей недели, специально приуроченным к годовщине революции, стал выход сборника статей Оксаны Забужко "Let My People Go". "Оранжевого" Нестора-летописца из автора не получилось: мифологизировать историю для писательницы гораздо привычнее, чем анализировать ее.
Сборник Оксаны Забужко напоминает детскую игру в пазлы: из 15 разножанровых текстов нужно сложить целостный портрет революции, каким он виделся автору год назад. Основной адресат большинства статей и интервью — западный читатель, слабо разбирающийся в реалиях украинской жизни и до ноября 2004 года вообще не способный показать на карте, где находится эта загадочная Украина. Так что никаких новых фактов и сверхсекретных документов участники "оранжевых" событий, знающие о них не понаслышке, в книге не найдут. И все же издательство "Факт", выпустившее сборник, не прогадало — за "Let My People Go" благодарные читатели еще скажут ему спасибо. Вот только ждать этой благодарности придется довольно долго: мессидж "оранжевой" Кассандры по заслугам смогут оценить лишь те, кто спустя годы займется интеллектуальной историей ноябрьской революции.
Разумеется, рассчитывать на беспристрастность хроникера, активно вовлеченного в действия одного из станов, наивно: ахейцы и троянцы, в конце концов, имеют право на две разных летописи своей войны. Следить за "историком" с первых строк этой книги оказывается интереснее, чем за самой историей — работа механизма по искажению фактов зафиксирована на ее страницах с лабораторной точностью. Оксана Забужко возмущена судьбой жертв информационной войны — и сама втянута в ее ловушку: правда для нее сужается до размеров телевизионной картинки двух-трех правильных каналов в противоположность всем "ненашим", а значит, ложным.
Апофеозом такого творческого метода становятся дневники автора, тоже вошедшие в новую книгу. Демократические идеалы не мешают госпоже Забужко восхищаться тем, что сало на Бессарабском рынке для "оранжевых" вдвое дешевле, чем для "шахтеров", и даже готова умильно переписывать рассказ своей семилетней соседки о том, как юные майданщики собираются побить некую Ирку, потому что ее родители понятно за кого.
Фигурой крайне ангажированного интерпретатора историческая ценность сборника, понятно, не ограничивается. Помимо всего прочего, это книга о том, что писателю, видимо, противопоказано превращаться в историка — слишком велик соблазн перенести в хронику образные ходы художественного языка. Историк, оказавшийся в плену у собственных метафор,— нонсенс, однако автор сборника с легкостью оперирует даже такими заржавевшими клише, как "силы тьмы" и "силы света". Что прощается литератору, не прощается хроникеру: демонизировать противника (у Оксаны Забужко даже антисемитизм крепко слит с образом сторонников Януковича) — интеллектуально нечестный ход; впрочем, для писателя это всего лишь художественное преувеличение, ни к чему не обязывающее, как и живописные метафоры "Донбасс — тюремная колония Украины", "украинский Палермо" и даже "наш восточный концлагерь".
Метафоры, безусловно, важное звено в художественном языке Оксаны Забужко, но не они являются здесь определяющими. Автор постоянно, пусть и неосознанно, занята подбором не образных сравнений, а прямых исторических соответствий: выступления Путина и Януковича — сталинско-геббельсовская пропаганда, Киев 2004 года — Прага 68-го и Варшава 80-го. Язык параллелей и прецедентов ведет ее к грандиозному "оранжевому" мифу, претендующему на роль скрытого механизма всей революции. Центральный сюжет этого мифа — борьба многострадальной женщины-Украины с грубыми притязаниями насильника в лице России на ее тело (территорию) и честь, с попыткой изнасилования (неправедные выборы) и последующим счастливым избавлением. Для литературы — тема весьма плодоносная, что госпожа Забужко с блеском демонстрирует, для истории — слишком некорректная, чтобы говорить о ней всерьез.