«Красота и эстетика — в наших корпоративных ценностях»

Группа RBI известна своими эксклюзивными девелоперскими проектами в историческом центре и в новых локациях. О том, как компания преображала городскую среду, сохраняя петербургский контекст, рассказывает президент Группы RBI Эдуард Тиктинский.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

REVIEW: За тридцать лет RBI построила 81 дом. Наверное, спрашивать, какие из них любимые, некорректно. Но какие из них дались вам тяжелее и легче всего? Какими вы особенно гордитесь?

ЭДУАРД ТИКТИНСКИЙ: Мы изначально старались делать каждый наш проект в чем-то передовым для рынка: создавали всегда то, что до нас в Петербурге еще никто не делал. Даже взять наш первый объект в квартале Каменка 71А-13Б, на Шуваловском проспекте. Это 1996 год, панельный дом. Посмотреть на него сегодня — кажется, при чем здесь строительство высокого сегмента? А тогда это был один из первых домов в городе с пластиковыми окнами из Германии. Чешская сантехника, фильтры очистки воды — по тем временам это был передовой проект. Так же и с каждым последующим домом.

Есть, конечно, проекты-«вехи», с особым «историческим» статусом. Например, «Новая звезда» на Песочной набережной, где мы почти половину площадей отвели под инфраструктуру для жителей: бассейн, спортзал, комната для йоги и тенниса, солярий, массажный кабинет. С 2005 года ничего подобного на рынке, по-моему, так и не появилось.

Или дом «Таврический» на «Чернышевской», созданный в 2011-м,— выдающийся с точки зрения архитектуры, современный вариант модерна, да еще и мастерски вписанный в очень небольшой участок. Кстати, он стал одним из первых современных жилых домов, который Всемирный клуб петербуржцев во главе с Михаилом Пиотровским включил в свою «Белую книгу» — как образец строительства в контексте исторической среды.

Несколько лет назад у нас появился еще один дом в «Белой книге» — это «Четыре горизонта» на углу Пискаревского проспекта и Свердловской набережной. Здесь и вид на Неву и Смольный собор, и видовые террасы, это и ключевое место с точки зрения городских панорам — на излучине Невы, прямо напротив центра. И, конечно, здесь с первого взгляда читается перекличка со старой промышленной архитектурой Охты.

Самый современный пример — Futurist и Левашовский хлебозавод. Они тоже сейчас в «шорт-листе» Всемирного клуба. Объект, конечно, знаковый для города: образец конструктивизма 1930-х годов с уникальными инженерными и архитектурными решениями.

Отдельная большая история — открытие в стенах бывшего завода культурно-делового пространства с офисом RBI. Мы работаем здесь уже больше полугода и чувствуем себя, наконец-то, в своей среде — можно сказать, делали «для себя». Сам клубный дом Futurist, с его фасадами из юрского мрамора, декором в стиле ар-деко, фантастической художественной подсветкой — это тоже, можно сказать, апофеоз всего нашего тридцатилетнего опыта в элитном девелопменте.

R: Одновременно с реализацией домов элитного и премиум-класса вы сейчас выводите на рынок жилые комплексы во Фрунзенском и Выборгском районах — «Куинджи» и «Струны». Пришло время более «демократичных» квадратных метров?

Э. Т.: Мы уже несколько лет назад начали отходить от традиционной маркетинговой концепции — когда о комфорт-классе по привычке говорят как о массовом строительстве, противопоставляя его элитному. Проекты RBI за пределами традиционного исторического центра давно стали близки по продуктовым характеристикам к нашим элитным домам.

Мы делаем огромные парадные входные группы с дизайнерской отделкой, или, например, двухуровневые дворы с пешеходными мостами, перекинутыми из одной части в другую. Привозим авторские арт-объекты, которые создаются специально под наши концепции, предусматриваем инфраструктуру для жителей. В одном из наших новых проектов, «Струны» на Шостаковича, будет музыкальная гостиная с караоке и роялем. В доме «Куинджи» на Лиговском проспекте создаем пейзажный парк с ручьем, «зеленой комнатой», садом камней. Наши покупатели приходят за уникальными проектами. Бывает, ждут «на паузе» несколько лет, пока RBI не выведет новый проект в интересующем их районе.

R: Кроме жилых домов, ваша компания реализовала 13 проектов редевелопмента. Зачем вы иной раз занимаетесь проектами, по сути, с нулевой прибылью?

Э. Т.: Мы создаем комфортную среду обитания, в которой человеку будет хорошо, где он будет счастлив. А теперь представьте, что человек в этом «идеальном» доме видит из окна аварийную трущобу. Все наши силы и труд, получается, уходят в пустоту. Коллеги-девелоперы спрашивают иногда: а насколько вырастает стоимость квадратного метра в новом доме, если рядом появляется яркий центр общественного притяжения, такой, как «Левашовский хлебозавод»? Или если из окна у тебя вид на необычный отреставрированный памятник? Как наш газгольдер на Заозерной улице или водонапорная башня в проекте «Четыре горизонта». Есть разные оценки — 10%, 15%. Но подумайте и о том, как влияет на цену в обратную сторону «трущобное» соседство. Участки Futurist и Левашовского хлебозавода мы, кстати, покупали по отдельности. Могли бы и не браться за памятник, если бы не захотели. Но мы видим, что проекты реконструкции действительно влияют на ценность недвижимости в части проекта, связанной с новым строительством. Это не просто меценатство со стороны девелопера, здесь есть и экономический резон.

Есть, конечно, еще и «идеологический» аспект: нам небезразлично состояние знаковых петербургских зданий. Нам интересно браться за такие штучные проекты, каждый из которых — со своей историей, со своими особенностями. Это возможность для нас внести вклад в то, чтобы наш город становился лучше, в сохранение его истории. Это интересная возможность связать историю и современность. Отчасти и поэтому нас называют самым петербургским девелопером.

R: К своему тридцатилетию компания RBI выпустила альбом джазовых композиций. Это та музыка, которая нравится непосредственно вам?

Э. Т.: Это классная и очень разнообразная по своей энергетике музыка, которую для нас создал Константин Хазанович, известный петербургский джазовый композитор. И здесь важно, наверное, не «нравится — не нравится» лично мне или еще кому-то, а сам посыл: мы несем нашим клиентам красоту, искусство, эксклюзивную составляющую. Это явление того же порядка, что и живопись, графика, скульптура современных художников в наших домах. Можно долго перечислять наши предметы искусства: живопись Андрея Ремнева для проекта «МИРЪ», скульптуры Дмитрия Жукова в Futurist или, например, мультимедийный «Гром-камень» из Карелии и тактильные арт-объекты в наших следующих проектах — «Струны» и «Куинджи». Сам девелопмент, все то, чем мы занимаемся,— это для нас тоже искусство. Я сейчас про стремление все стороны девелоперского проекта продумать досконально, про детали продукта, которые базируются на серьезных научных исследованиях, про умение прорабатывать детали, не забывая о главном.

R: Понятие «искусство» фигурирует во всем, чего касается RBI. Почему важно жить красиво? И это важно именно сейчас?

Э. Т.: Для нас «красота и эстетика» — особые понятия, с недавнего времени они вошли в число наших четырех корпоративных ценностей. Три другие — «сотрудничество», «надежность», «увлеченность». Недавно мы задумались, что эти три «старые» ценности, ставшие для нас привычными за последние годы, слишком сильно сфокусированы внутрь компании и не отражают того, что мы хотим «проецировать» вовне. Начали обсуждать это с коллегами и нашли сразу два новых понятия: «красота» и «эстетика». «Красота» понравилась своей многозначностью, а «эстетика» — наоборот, что-то более твердое, универсальное, если хотите, даже научное. Потому что мы как премиальный девелопер хотим создавать продукт, от которого захватывает дух. Для нас это очень важно.

Наталья Лавринович