фестиваль концерт
В рамках фестиваля "Владимир Спиваков приглашает...", проходящего при поддержке компаний "Ренова" и Saab, в Большом зале консерватории выступил всемирно известный итальянский бас Феруччо Фурланетто. Вместе с Национальным филармоническим оркестром под управлением Владимира Спивакова он исполнял Моцарта и Верди. Рассказывает ЕВГЕНИЙ Ъ-ФЕДОРОВ.
Концерт так и был выстроен: в первом отделении — Моцарт, во втором — Верди (плюс одна ария Беллини). Причем арии там и здесь были подобраны таким образом, что ставили певца перед двумя совершенно разными задачами — не только вокальными, но и артистическими. В случае вердиевских персонажей востребованы были широта и распевность звука, раскатистость, полетность, сдержанное благородство манеры, уравновешивающее сюжетную и оркестровую драматичность.
С Моцартом все обстояло решительно по-другому. Судите сами: ария Фигаро "Non piu andrai, farfallone amoroso" (в популярном русском переводе — "Мальчик резвый, кудрявый, влюбленный"), "ария со списком" из "Дон Жуана", комически-яростная сцена Графа опять-таки из "Свадьбы Фигаро" ("Hai gia vinta la causa... Vedro, mentr`io sospiro"). Если не брать арию Зарастро "In diesen heil`gen Hallen", которой Феруччо Фурланетто и начал свое выступление, характеры совсем иные, а вместо вокальной и актерской величавости естественно ждать бодрого, хлесткого и остроумного вокала.
И, безусловно, к этому певец и стремился. С одной стороны, получалось неподражаемо. Стоя неподвижно на своем месте, Феруччо Фурланетто умудрялся с блеском разыгрывать из каждого номера законченную миниатюру, причем вполне обаятельно и без комикования. С другой стороны, аккуратность вокальной интонации то и дело приносилась в жертву этой актерской стороне исполнения. Стремясь к большей "юмористической" отдаче, бас порой утрировал фразы, прикрикивал — словом, увлекался. Когда совсем увлекался — обгонял оркестр (как в арии Лепорелло). Что, впрочем, совсем не помешало ему в результате пробудить в зрительских рядах самый пламенный восторг: как бы то ни было, за сочетание измлада знакомых мотивов со сценическим обаянием публика с воодушевлением прощает многое. И то сказать, вокальная убедительность певца и в этом отделении была очевидна, несмотря на все гротески. Можно было бы опасаться за арию Графа: все-таки партия весьма высокая, а певец не совсем в том возрасте, когда скачки в верхние пределы диапазона даются легко. Но и здесь певец подтвердил свое умение держать форму.
В случае Верди (и одинокого номера из Беллини, арии Родольфо из "Сомнамбулы") никаких поправок делать уже не приходилось. Череда тщательно вылепленных вокальных образов — первосвященник Захария из "Набукко", Филипп II из "Дон Карлоса", Фиеско из "Симона Бокканегры" — подкупала абсолютно равномерным качеством работы. Всякий раз Феруччо Фурланетто сполна демонстрировал все свои "фирменные" сильные стороны: открытый и сильный звук, богатый тембр, "летящую" кантилену, аристократичный вкус. И, конечно, способность цепко держать внимание публики — внимание, которое певец не забыл вознаградить на бисах, вновь вернувшись к бурлеску и спев знаменитую "Клевету" из "Севильского цирюльника".
Приходится признать, что и Национальному филармоническому оркестру с Верди было явно комфортнее. Это было очевидно даже по симфоническим "интермеццо". Моцартовские увертюры к "Милосердию Тита" и "Идоменею" были сыграны гладко, но суховато, в то время как вердиевские — к "Силе судьбы" и "Сицилийской вечерне" — прозвучали решительно, выпукло и ярко, с хорошим балансом и достойными работами солистов (особенно запоминающимся вышло красивое виолончельное соло Юрия Лоевского в арии Захарии).