Гостей президенту представил его советник Андрей Илларионов. Представление заняло не меньше получаса, но оно того стоило. Первым удостоился чести Арнольд Хайбергер, профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.
– Я знаю, господин Илларионов вас эксплуатирует. Он сказал, что вы уже в двенадцатый раз приезжаете к нам и что это только начало, – сказал президент.
Андрей Илларионов смутился. Ему, похоже, стало неудобно перед чужим профессором за вольности своего президента.
– Профессора Хайбергера трудно эксплуатировать, – нервно пожал он плечами. – Ученики профессора становились министрами, премьерами и президентами. Ни один профессор мира не может продемонстрировать такую результативность.
Профессору, впрочем, похоже, нравились все без исключения замечания в свой адрес, лишь бы только они не прекращались. А больше всего ему нравилась выпечка, которую только что – две минуты назад – положили перед ним. Тарелка с выпечкой, я не мог не обратить внимание, уже была практически пуста.
– Госпожа Рут Ричардсон, – продолжил Андрей Илларионов, – будучи министром финансов, добилась выдающихся темпов экономического роста у себя в Новой Зеландии. Кроме того, она обуздала инфляцию! Когда она уходила, годовая инфляция в Новой Зеландии была на уровне полпроцента в месяц.
Андрей Илларионов, правда, не сказал, какой была инфляция, когда Рут Ричардсон пришла.
Хосе Пиньера, сидевший по левую руку от госпожи Ричардсон, является автором пенсионной реформы в Чили.
– Он не только своими руками создал пенсионную реформу, – отметил Андрей Илларионов. – Господин Пиньера уже ушел со своего поста, а его машина до сих пор работает и приносит хороший доход гражданам его страны. Господин Пиньера известен тем, что каждую неделю выступал по телевидению и радио с разъяснением смысла своей реформы.
Сначала, по словам господина Илларионова, население с недоверием относилось к тому, что можно вкладывать пенсионные деньги в частный фонд, а теперь этот путь выбрали 95% населения страны. У них хороший вкус: доходы по этим вкладам на 10% опережают инфляцию.
Следующий гость, Григорий Марченко, работает первым вице-премьером Казахстана. Андрей Илларионов считает, что Казахстан – сильнейшая на постсоветском пространстве страна.
– Господин Марченко – великолепный распространитель своих идей, – произнес Андрей Илларионов. – Некоторые страны в результате своих рывков стали экономическими тиграми, другие – экономическими драконами. А Казахстан, благодаря своим 11% экономического роста в год, за последние четыре года стал экономическим барсом.
Андрей Илларионов практически безупречно справлялся со своей ролью председательствующего на международном экономическом семинаре. Его характеристики одинаково льстили самолюбию и тех, про кого он рассказывал, и всех остальных, сидящих за столом на равных с ними.
Но очередь еще даже не дошла до Марта Лаара, бывшего премьер-министра Эстонии ("Автор блестящей концепции беспрецедентной либерализации экономики своей страны"), и американца Эдварда Крейна, президента Института Катона. Об этом человеке были сказаны особые слова. От них совершенно захватывало дух.
Дело в том, что, по рассказу Андрея Илларионова, десять лет назад Эдвард Крейн уже приезжал в Москву и подарил Евгению Примакову бюст Фридриха фон Хайека. Господин советник не сказал, зачем директору Службы внешней разведки России был нужен бюст Фридриха фон Хайека и кто это такой вообще. Те, кому нужно, и так знают, что это такой философ.
Это грандиозное для посвященных событие прошло, впрочем, довольно незамеченным в мире и до сих пор не было по достоинству оценено современными историками. Дело дошло до того, что, по признанию Андрея Илларионова, бюст вообще затерялся где-то в Москве и теперь, спустя десять лет, несмотря на все принятые меры, не удалось отыскать его и доставить в Кремль, чтобы сделать приятное Владимиру Путину (а главное, Эдварду Крейну).
Американец Дэниел Йергин работает председателем Кембриджской энергетической ассоциации и является автором двух мировых бестселлеров: "Атлант расправил плечи" и "Добыча". Обе книги – про историю мировой нефти и про то, как она правит миром.
Автор двух книг дружелюбно улыбался всем сидящим за столом и журналистам и старался не пропустить ни одного взгляда Владимира Путина. Так они весь вечер, как мне показалось, и присматривали друг за другом.
Последним, кого представил Андрей Илларионов, был отечественный предприниматель Каха Бендукидзе. Его доблесть, по рассказу советника, состоит в том, что однажды поздним вечером он приехал домой к Андрею Илларионову и попросил его объяснить разницу между двумя сложными величинами в американской статистике. Господин Илларионов к тому же назвал эти величины их полным именем, но даже переводчик не смог повторить его успех.
Владимир Путин, выслушав своего советника, попытался что-то вставить от себя, но но не смог.
– Прошу прощения! – довольно жестко прервал его Андрей Илларионов и продолжил сам, впрочем, ничего существенного уже не сказал.
Владимир Путин, все-таки, так сказать, овладев микрофоном, предложил гостям высказываться на интересующие их темы, сказав, правда, что с удовольствием послушал бы их впечатления от Москвы, и заявил, что если они чего-то не успели увидеть, то он с удовольствием об этом им хотя бы расскажет.
– Так как сам чувствую себя москвичом достаточно уверенно, – заявил президент.
Без всяких скидок, президент впервые решился на такое признание.
Было, конечно, довольно странно приезжать в Ново-Огарево, чтобы поговорить о достопримечательностях нашей красавицы Москвы, мнимых, как говорится, и подлинных. Наверное, поэтому никто об этом и не стал говорить.
Хосе Пиньера вспомнил, правда, что впервые он оказался в Москве в апреле 2000 года.
– Это был период кризиса, но я написал тогда, что с оптимизмом смотрю на Россию. Меня за это усиленно критиковали, в основном в Америке (и правильно, видимо, делали. – А.К.), и спрашивали, что потеряла Россия за годы реформ...
Господин Пиньера, судя по всему, до сих пор гордится, что не раскрыл им наших секретов. Но это – не главный предмет его гордости.
– Мы у себя в Чили решили, что настоящий патриот стремится обеспечить годовые темпы роста семь-девять процентов в течение 20–25 лет. И за 20 лет мы создали совершенно другую страну.
Так на моих глазах наконец-то было дано исчерпывающее определение настоящего патриота. Увы, у нас в России людей, соответствующих таким высоким стандартам, пока нет.
Основой успеха реформ Хосе Пиньера назвал простую и понятную пенсионную реформу.
– Надо, чтобы все рабочие понимали, – сказал он, – что им выгодно. Вы движетесь в правильном, может быть, направлении, но нерешительно, неторопливо, мелкими шагами... Ни одно ваше телевидение не сможет объяснить смысла вашей реформы. Она у вас четырехуровневая, запутанная, предназначена, по-моему, прежде всего для чиновников... А главное – человек должен знать, что отчисления с единого социального налога поступают на его личный счет, вот и все. Стопроцентные, простые, решительные шаги – и Россия будет не только великой культурной сверхдержавой, – довольно обидно закончил свою мысль Хосе Пиньера, добавив, что на следующий день прикоснется к искусству Большого театра. Это произойдет, по его словам, благодаря Андрею Илларионову (а не благодаря, конечно, солистам Большого).
Владимир Путин все это время конспектировал в блокноте речь чилийца (успел ли записать про Большой?). Когда господин Пиньера закончил, президент спросил его, в каком возрасте женщины и мужчины в Чили выходят на пенсию.
– Мужчины в 65, женщины – в 60.
– И когда была введена эта система? – спросил президент.
Он явно подводил чилийца к какому-то очень важному вопросу. И чилиец пока не понимал, к какому. А ведь он был уже у самого края пропасти.
– 60 лет назад, – вспомнил чилиец.
– Так как тогда обеспечивается экономическое равноправие между мужчиной и женщиной, если они выходят на пенсию в разное время? – выдал наконец президент.
В таких случаях говорят: срезал. Мне, как непрофессионалу, не очень, правда, понятно, при чем тут вообще экономическое равноправие, но я, в отличие от многих, никогда и не претендую на полное понимание происходящего.
– Вопрос очень трудный, – с растерянной улыбкой сказал господин Пиньера.
– Тогда другого выступающего давайте! – с, наоборот, уверенной улыбкой махнул рукой господин Путин.
– Прити вумэн! – воскликнула Рут Ричардсон и показала на себя.
Но чилиец уже приходил в себя и не дал ей сказать больше ни слова:
– А мы и не преследовали цели обеспечить абсолютное равенство. Главное – чтобы мужчины и женщины откладывали деньги! Женщины – народ более правильный, дисциплинированный, и живут дольше. Это – в плюсе. В минусе – получают поменьше.
Господин Путин, не дожидаясь перевода с чилийского английского, несогласно качал головой.
– Мужчины и женщины вообще разные организмы, – уперся чилиец, – и в работе, и биологически. Благодаря господу!
На этот раз Владимир Путин энергично покачал перед лицом Хосе Пиньеры пальцем.
– Лучше бы вы этого не говорили, – вздохнул он.
Было такое впечатление, что Владимир Путин, начиная задавать свои вопросы, надеялся, что сможет взять чилийскую пенсионную реформу на вооружение, но, услышав последнее замечание, полностью разочаровался в ней.
Российский президент все же высказался насчет мужчин и женщин. По его мнению, мужчины, может, и живут дольше женщин, но ненамного.
– Мужчины в продуктивном возрасте чаще уходят, – пояснил он, – это правда. Нехорошо звучит, но срок дожития примерно одинаковый.
Они еще с удовольствием поговорили о сроке дожития. Наконец Андрею Илларионову удалось сосредоточить внимание президента на следующем собеседнике – Григории Марченко. Казах говорил Владимиру Путину более приятные вещи. Так, он словно бы невзначай вспомнил про американского президента Джона Кеннеди, который в свое время пригласил в свой кабинет в Белом доме американцев – лауреатов Нобелевской премии и сказал, что никогда в этом кабинете не было столько ума, гения и таланта, кроме, конечно, тех случаев, когда другой американский гражданин, Бенджамин Франклин, обедал здесь в одиночестве (по моим сведениям, господин Франклин скончался за два года до того, как началось строительство Белого дома).
– Самые выдающиеся граждане планеты, – продолжил он, – приехали в Москву на Экономический форум, и вот наиболее яркие из них находятся здесь, в этом зале...
Себя Григорий Марченко по понятным причинам не исключил из этого списка. Он даже рассказал почему. Реформы в Казахстане настолько масштабны, что для этого нет никакого повода.
Владимир Путин задал много вопросов и казахскому гению. Они касались, между прочим, тоже в основном пенсионной реформы. Это явно то, что больше другого беспокоит сейчас господина Путина. Господин Марченко с удовольствием отвечал и всякий раз подчеркивал, что пенсионная реформа стоит в центре всех остальных реформ. Владимир Путин оживленно кивал. Я бы с удовольствием послушал и остальных выступающих, но тут выяснилось, что с остальными Владимир Путин хочет поговорить без прессы. Разговор продолжался еще три с лишним часа. Было ясно, что президенту все же крайне интересны эти люди.
Выйдя от президента, они поделились с нами впечатлениями об услышанном. Больше всех горячилась Рут Ричардсон. Она рассказала, как заверила президента, что реформы откладывать нельзя, иначе в России произойдет что-то страшное (то есть, видимо, как всегда, ничего). Она сказала Владимиру Путину, что у него есть всего шесть недель, чтобы сделать все имеющиеся у него в распоряжении решительные шаги. В свое время она у себя в Новой Зеландии использовала эти шесть недель на все сто.
С особым чувством Рут Ричардсон говорила про полпроцента роста инфляции в год. По ее мнению, ни в коем случае нельзя выходить за эту цифру. Ей в конце концов удались даже 0,2%. (Интересно, что несколькими часами раньше к Владимиру Путину в Ново-Огарево приезжал председатель Центробанка Сергей Игнатьев, с которым президент обсуждал, как сделать все возможное, чтобы инфляция в России не превысила в 2004 году 10%.)
Любопытно, что Рут Ричардсон, как и все остальные участники встречи, говорила с президентом так, как будто реформы в России еще даже и не начинались, и промедление смерти подобно. И он не спорил. Надеялся услышать от этих людей что-то архиполезное. Услышал ли? Возможно, мы узнаем об этом из его послания Федеральному собранию РФ (по обмолвкам двух высокопоставленных источников после этой встречи я понял, что президента она интересовала именно в связи с работой над этим документом). Если посчитал не очень серьезным, узнаем из послания что-то другое.
Под конец я спросил участников встречи, не предложил ли им президент поработать на него и на Россию в качестве советников на постоянной основе за деньги. Все они отрицательно покачали головой (Каха Бендукидзе, мне показалось, с особенным сожалением).
Видимо, все-таки не произвели ожидаемого впечатления. Как же трудно, практически невозможно одним гениям повлиять на мнение другого!