концерт опера
В Светлановском зале Московского дома музыки труппа Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, приглашенные звезды западной сцены Роберт Ллойд и Габриэле Фонтана и дирижер Томас Зандерлинг представили концертное исполнение оперы Бетховена "Фиделио". ВАРЯ Ъ-ТУРОВА обнаружила в концерте все, кроме заявленного в либретто "триумфа супружеской любви".
Судьба единственной оперы Бетховена далека от радужной — опера выдержала аж три редакции, но так и не стала часто исполняемым, репертуарным произведением. В чем тут дело, если не в каком-то мистическом стечении обстоятельств, предположить трудно. Вроде бы и либретто трогательно, и музыка дивной красоты, да и по размеру опера вполне компактна, и все равно на театральных сценах "Фиделио" — раритет.
Не исключение и московские театры, уже много лет игнорирующие вполне актуальную историю о верной жене, спасающей мужа от злодеяний распоясавшегося начальника тюрьмы. Тем легче было привлечь внимание к нынешнему концертному исполнению, для которого к тому же были приглашены ценные кадры — знаменитый бас Роберт Ллойд на роль тюремщика Рокко и сопрано Габриэле Фонтана на роль героической жены Леоноры. Выбор кажется вполне очевидным, ведь в обаянии и мягкости тембра у господина Ллойда практически нет конкурентов, а госпожа Фонтана и вовсе, что называется, собаку съела на роли Леоноры, исполняя эту партию чуть ли не во всех редких, но все же случающихся постановках "Фиделио" в мире. Но, как ни странно, концертное исполнение отнюдь не стало бенефисом заезжих звезд. Интрига оказалась в другом — в дуэтах (ведь в бетховенской опере каждого голоса по два), контрастах и сравнениях.
Взять, к примеру, ту самую Габриэле Фонтану. В актерской убедительности, уверенности и качестве ей и вправду отказать трудно, но с красотой звука, легкостью высоких нот или нежностью в кантилене дело обстоит сложнее. Особенно заметными недостатки пения Габриэле Фонтаны становились на контрасте с изумительным летящим сопрано Натальи Мурадымовой, исполнявшей партию Марцелины. Солистка Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко пока не слишком известна, но нынешнее выступление наверняка изменит ее статус.
Еще интереснее было наблюдать за дуэтом двух басов — маэстро Ллойда и его московского коллеги Дмитрия Степановича, уморительно смешно игравшего злодея Пицарро. Ненавязчивый британский аристократизм Роберта Ллойда плюс гротеск, черный юмор и бьющая через край харизма Дмитрия Степановича составляли вместе зрелище по-настоящему захватывающее. Тем более что и вокал у обоих был исключительно убедителен. Два тенора, томящийся в тюрьме Флорестан (Вячеслав Осипов) и ухлестывающий за Марцелиной Джакино (Валерий Микицкий), не выбились из общей нечаянной концепции сравнения — второстепенный персонаж (Джакино) затмил Флорестана и в актерстве, насколько вообще можно было быть актером в концертном исполнении, и в вокале.
Надо заметить, что неожиданная интрига с противопоставлением одноранговых голосов друг другу, тенора тенору, баса басу и так далее, не только не отвлекла внимание от музыки Бетховена, но и, наоборот, будто оживила ее. Центральными моментами оперы стали ансамбли в прямой пропорциональности — чем больше одновременно пело на сцене участников, тем сильнее захватывало дух. Другое дело, что до триумфа супружеской любви, а именно эта фраза служила подзаголовком оперы в ее второй редакции, так и не дошло. Слишком уж второстепенными в этот раз оказались главные герои.