Приветствует Андрей Плахов
Посмотрите на киноафишу — и ваше сердце переполнится национальной гордостью. Мое, во всяком случае, переполняется. Ушли в позорное прошлое времена, когда экраны наших кинотеатров были оккупированы заокеанскими монстрами — всякими там "Армагеддонами" и "Днями независимости". А в некоторых из них доходило совсем уж до наглости, когда в безобразном виде — например, под мухой — изображались наши доблестные космонавты и вообще соотечественники.
Теперь все переменилось. Американское барахло, конечно, все еще проникает на нашу территорию, ну да кто его смотрит. Зато у нас есть и свой экшн-фэнтези ("Ночной дозор"), и свой "Гладиатор" ("Турецкий гамбит"), и свой "Взвод" ("9 рота"). Одним словом, есть у нас свой национальный блокбастер, бьющий заокеанских конкурентов крепнущим российским рублем. Положен на лопатки "Властелин колец", потоплен "Титаник", пала "Троя", а после "9 роты" можно утверждать, что мы выиграли не только троянскую войну, но и афганскую. Словом, окончательно разобрались с прошлым, а именно совершенное прошлое оказывается временем действия почти всех новейших крупноформатных отечественных фильмов, или, в крайнем случае, условное настоящее (тот же "Ночной дозор").
Если что и мешает полноценно гордиться, это несколько мелких фактов, о которых говорят статистика, социология и элементарный структурный анализ. Даже самые успешные фильмы собирают сегодня по 3-6 млн зрителей — в то время как в РСФСР рекордсмены проката имели аудиторию в десяток раз больше. Поскольку цены на билеты в России выше, чем в большинстве европейских стран, суммы сборов выглядят внушительно ($10-25 млн). Но и они, будучи уполовинены кинотеатрами, где оседает ровная одна вторая заработанных денег, едва покрывают расходы на производство блокбастеров. Не говоря о беспрецедентной рекламе, которая съела бы все прибыли с потрохами, если бы не велась за счет политического решения телевизионных каналов.
Социологи говорят о том, что чуткая к этой рекламе и к тому же платежеспособная аудитория близка к насыщению, а в дальнейшем рост доходов если и будет происходить, то только за счет еще большего повышения цен на билеты. Наконец, данные о зарубежной судьбе русских блокбастеров свидетельствуют: хотя интерес к русскому блокбастеру на Западе есть, он весьма ограничен и быстро уступает место разочарованию при ближайшем знакомстве с продуктом, который производит впечатление не натуральной, а синтетической икры. Либо им нужна столь же истеричная, как на родине, и еще более дорогостоящая реклама, либо доходы будут скромны и несравнимы с теми, что поступают на голливудский конвейер.
Ясное дело, никакие социологи и тем более отдельные кинокритики, отмечающие низкий художественный уровень большинства блокбастеров, не заставят нас отказаться от своей национальной гордости. Гордимся — и будем гордиться. Будем верить в то, что умение составлять фильмы из блоков наконец пришло в наш кинематограф всерьез и надолго. Будем надеяться также, что среди множества фильмов о совершенном прошлом и условном настоящем появятся-таки киноленты о сегодняшнем дне — дне, который мы как-никак реально проживаем. Я уже вижу, как и в этом дне мы выиграем все возможные войны — включая чеченскую,— перегоним Америку и при жизни попадем в рай.