Достоверное и неимоверное

Вечером 30 сентября будут объявлены итоги международного кинофестиваля в Сан-Себастьяне. Среди показанных в последние дни картин есть те, что могут претендовать на награды, полагает Андрей Плахов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Красный остров» Робена Кампийо воспроизводит ностальгическую атмосферу детства на Мадагаскаре — «самом красивом острове на свете». Отец будущего режиссера служил там на французской авиабазе. Его сослуживцы, их жены и дети пребывают в замкнутом микромире, который кажется раем, а ожидаемое изгнание из него — несчастьем и божьей карой, ведь связи с метрополией они давно потеряли и никто их во Франции особенно не ждет. В то же время исход неизбежен, и последняя часть фильма, начатого как элегия мальчишеского детства, превращается в митинг свободолюбивых малагасийцев, намеренных освободиться от французской опеки. Лирика и ностальгия уступают место плакатной политинформации.

Митинг, но хотя бы показанный с юмором, возникает и в финальной части фильма «Пуан», снятого аргентинским режиссерским дуэтом — Марией Альче и Бенхамином Найштатом. Герой этой драматической комедии Марсело давно преподает философию в университете Буэнос-Айреса. После скоропостижной смерти своего наставника он рассчитывает на пост завкафедрой, но планы рушатся с появлением его однокашника Рафаэля — плейбоя, любимца европейских университетов и любовника восходящей кинозвезды. Нагло позиционирующий себя в связке с другим философом — «последним учеником Хайдеггера», он быстро охмуряет и перетягивает на свою сторону местное философское сообщество. В то время как Марсело, идя на поминки наставника, случайно пачкает штаны экскрементами ребенка — обкакивается в прямом и в переносном смысле. Однако в финале ситуация переворачивается: студенты бросают философские споры и выходят на улицы Буэнос-Айреса бороться за свои права. А в ситуации перманентного латиноамериканского протеста подлинный Марсело оказывается куда более уместен, чем фейковый Рафаэль.

Ощущение умелой, но неприятной манипуляции вызвал фильм Изабель Койшет «Любовь». Тридцатилетняя Наталья бросила городскую жизнь и поселилась в маленькой деревушке в глубинке Испании. Сдавший ей развалюху с текущей крышей хозяин откровенно издевается над жилицей и вдобавок навязал ей проблемную собаку-гермафродита. Тем не менее жизнь налаживается благодаря встрече с соседом Андреасом, которого в деревне называют Немцем. Пузатый здоровяк не только чинит Наталье крышу, но пробуждает в ней невероятной силы страсть: он кажется горожанке воплощением могучей природы и напоминает величественную горную вершину, высящуюся над деревней. Всю эту натужную псевдоромантику можно было бы переварить, если бы Койшет не вздумала актуализировать сюжет положенного в основу романа Сары Месы. Героиня фильма занимается переводом свидетельств африканских женщин, подвергшихся насилию, а Немец оказывается полуармянином, чья мать стала жертвой геноцида. И это уже выглядит неуместной натяжкой.

Грек Христос Нику представил в Сан-Себастьяне «Ногти» — фантастическую историю про то, как специально созданный институт проверяет истинность и взаимность любви с помощью новой технологии — анализа вырванного ногтя. Таким образом Анна и Райан, чья совместная жизнь отдает рутиной, пытаются проверить, не выветрилось ли их чувство. Это тем более актуально, что Анна работает в этом самом институте с волооким Амиром и все больше на него заглядывается. Были опасения, что Нику, бывший ассистентом Йоргоса Лантимоса, снимет холодное умозрительное кино, но нет, фильм получился живым и теплым, и в дикую сюжетную предпосылку с экспериментальным вырыванием ногтей даже начинаешь верить.

Одним из лучших фильмов главного конкурса оказался тайваньский — «Путешествие в весну» (режиссеры Пэн Цюхуэ и Ван Пинвень, обе женского пола, обе дебютантки).

Герои — пожилая пара, едва сводящая концы с концами, выживающая благодаря сдаче за копейки тары и прочего мусора. Он страдает хромотой, она каждый день с тяжелой поклажей взбирается на гору, где приютился их жалкий домик. Надорвавшись, жена умирает, а муж помещает ее тело в старый морозильник, где она и пребывает до появления сына-гея, от которого внуков старики так и не дождались. Единственное, что вдовец может сделать в память о жене,— отправиться к водопаду, увидеть который она мечтала, и молча лицезреть эту красоту. Вода стекает с горного склона, напоминая любимый мотив знаменитого тайваньского режиссера Цая Миньляна: все течет.

Во втором конкурсе «Новые режиссеры» настоящим открытием стал дебютный фильм Асхата Кучинчирекова (известного по главной роли в «Тюльпане») «Баурына салу». Название означает старый казахский обычай: родители отдают старшего ребенка на воспитание бабушкам и дедушкам. Юный герой картины прячет под ковриком фотографию родителей и копит деньги, чтобы уехать к ним. Это и происходит после смерти бабушки, но встреча с замордованными жизнью отцом и матерью оказывается травмируюущей. Бытовая история вырастает в нечто гораздо большее во многом благодаря удивительному исполнителю главной роли 13-летнему Ерсултану Ерманову: он с редкой достоверностью проживает и переживает опыт своего героя, сумевшего в итоге растопить сердце отца. Противовесом сентиментальности сюжета становятся сцены тяжелого труда, которым заняты герои начиная с совсем нежного возраста: они куют железо, рубят лес, добывают соль из озера. Они объезжают коней, кормят коров, и мы почти физически ощущаем тяжесть этой работы — что крайне редко случается в кино.