В Государственной Третьяковской галерее открылась выставка "Смысл жизни — смысл искусства. Графика современных художников из стран Восточной и Центральной Европы", среди участников которой звезды современного искусства — Илья Кабаков и Эрик Булатов, Брацо Димитриевич и группа Irwin, Виктор Пивоваров, Павел Пепперштейн и другие. Выставка — едва ли не первое проникновение современного искусства в залы постоянной экспозиции Третьяковки в Лаврушинском переулке. Рассказывает ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Современное искусство давно не принято мыслить в унаследованной от классического искусства классификации "живопись--графика--скульптура". Тем не менее принадлежащая нью-йоркскому художнику и куратору Ядрану Адамовичу идея выставить именно графику современных художников оправдана не только относительной организационной легкостью такого проекта. (Хотя сделать выставку со столь же блистательным набором имен, включающую в себя не только работы на бумаге, было бы, несомненно, куда сложнее и дороже.) В историческом авангарде и в наследующем ему современном искусстве графика, включающая в себя коллажи, авторские книги или какой-нибудь мэйл-арт, и вправду обретает второе дыхание и новое значение — именно то, которое и имел в виду господин Адамович, назвавший свою выставку "Смысл жизни — смысл искусства". В силу своей оперативности и неприхотливости графика стала оптимальным средством документации самого творческого процесса, работы мысли и образа жизни.
Некоторые работы вроде бы соответствуют традиционному для выставок графики жанру эскиза. Только в отличие от наброска фрески и живописного полотна эти проекты словно бы не всегда предполагают осуществимость. Так, какой-нибудь напоминающий декорации кинофильма "Весна" "Центр космической энергии" Ильи и Эмилии Кабаковых с залом для коммуникации с космосом в виде рисунка цветными карандашами выглядит куда более фантастичным, нежели неизбежно бутафорская осуществленная инсталляция. Не менее утопичны и некоторые соц-артистские проекты Леонида Сокова — например, "Ленин и Малевич", где прозрачный, намеченный карандашным контуром Ильич стоит на просвечивающем сквозь его ноги "Черном квадрате". Впрочем, в некоторых случаях эффект достигается именно за счет сочетания, казалось бы, заведомо невозможного проекта и фотографии, подтверждающей его осуществление. Таков, например, "Лесной покров для случайностей" пражского художника Ивана Кафки — разноцветные опавшие листья, даже в настоящем лесу лежащие в полном соответствии с эскизом аккуратными, как на ковре, геометрическими орнаментами.
Другие художники обращаются к бумаге, чтобы составлять графики и диаграммы, анализирующие их собственное творчество и закономерности истории искусства. Таковы, например, работы известных словенских художников Irwin, представленных чем-то вроде учебного стенда по "ретро-авангарду" — течению, к которому они относят себя и своих коллег по NSK ("Новое словенское искусство"), в том числе группу Laibach. Эзотерическими уравнениями выглядят и рисунки Павла Пепперштейна, в которых знак евро приравнивается к лунному серпу, а доллары и фунты взаимодействуют с инь-ян и музыкальными нотами.
Для некоторых авторов, принадлежащих к работающей со всевозможными текстами концептуальной школе, графика важна тем, что по самой своей моторике она близка письму. Таковы, например, "Письмо английскому другу" и "Письмо русскому другу", написанные в 1970-е годы Иваном Чуйковым,— листы, заполненные весьма убедительной, но совершенно нечитаемой имитацией рукописного текста. Или вполне читаемые "Письма" Юрия Альберта, собственноручно переписавшего письма Ван Гога — как говорит сам Альберт, в качестве своего рода епитимии за то, что он стал не "настоящим", а "современным" художником. В "графику" попала даже фотография — впрочем, та, в которой важна именно материальность "бумажного" носителя, который можно превратить в подобие дальневосточного свитка, как это делает Вадим Захаров, или же разметить "созвездиями" золоченых гвоздей, как у Андрея Монастырского.
Впрочем, на выставке представлены и художники, разнообразно и изобретательно работающие с собственными выразительными средствами графики. Например, коллажи-плакаты словенца Марко Ковачича лихо сочетают кресты и пятиконечные звезды, силуэт рабочего и колхозницы и персонажей в черных шляпах, словно бы заимствованных из шпионского триллера. Или минималистские опусы самого Ядрана Адамовича — геометрические балеты крошечных игреков, в которых предлагается увидеть броуновское движение человеческих масс.
"Смысл искусства — смысл жизни" — это игра не только с видовой, но и с национальной идентичностью. Отечественное современное искусство в общем-то давно мучается вопросом: является ли оно частью глобального contemporary art или же экзотическим российским феноменом. Предложение считать его частью некоей восточно- и центральноевропейской культуры правомочно ровно настолько же, насколько логично предложение объединить фотографию, эскиз инсталляции или концептуальное текстовое произведение под рубрикой "графика".